— Эм… — Шепчет он, протягивая каждый шаг. Девица сидела на краю кровати, до боли поникший взгляд был прикован к грязному полу. — Эмилия… — Вновь говорит капитан, медленно приближаясь к ней. Крамсон остановился подле ложи, спускаясь на колени. Он медленно притрагивается своей теплой рукой ее, сплетая пальцы.
— Джей…? — Недоумевающе произносит Розенталь, в ответ на его нежность – отстраняясь. Эмме было противно. Противно от того, что кто-то позволяет коснуться ее тела, кроме возлюбленного. Девица не могла воспринимать кого-то кроме Кастера. Кроме конунга, который оставил жгучий след на ее груди. Поставил клеймо, от которого она не позволяет себе подобного, лишь ожидая жестокого варвара в своих покоях, дабы снова постичь его поцелуи, ощутит приятный аромат, вкусить все его тепло. Розенталь искренне полюбила юного Хардсейма, но вряд ли – он сможет понять этого, ведь у него другие заботы и проблемы. Ведь власть настолько развратна, настолько привлекательна, что Кастер и вовсе позабыл о существовании принцессы, что более не может терзаться в своих покоях. Не может терзаться без любимого.
— Что с тобой? Почему… Почему ты так холодна ко мне? — Обеспокоенно произносит Джейсон. Она отстраняется от него. Ядовитое острие вонзается в его грудь, пробивает насквозь. Капитан чувствует жуткую боль. Она же его принцесса. Его принцесса? Крамсон молча сглатывает, чувствуя, как потерянность, как отчаяние постепенно поглощает его, как страх вновь окутывает его тело, оставляя только серость на истерзанной душе.
— Я не знала, что ты еще жив. — Кивнула девица, прикрывая тяжелые веки. Ее маленькие, тоненькие ручки легли на ее слабо заметный животик.
— Эмми? Я не понимаю… — Джейсон бросает взгляд на ее ладони. Он тяжело задышал, вовсе теряясь во мраке, что стоял по всей комнате и угнетал с новой силой.
— Я полюбила Кастера Хардсейма и теперь. — Принцесса на мгновение умолкла. — Я не знаю, что мне делать дальше. Я не знаю, как жить с той мыслью, что старшая дочь Люксена Розенталя, канула в забвение, влюбляясь в северянина. — Лицо Эмилии скрывается в темноте, а сама она, чувствует, как обед подступает к ее горлу и девушку вот-вот вырвет. Крамсон молчит. Каждое слово, что звучит из ее уст, постепенно убивает его. Они – подобно пыткам, наносят увечья его, итак, израненной душе. Джейсон видит животик принцессы. Видит то, с какой нежностью Эмма поглаживает его.
— Ты носишь дитя. — С неким прискорбием подмечает капитан. — Ребенка нашего захватчика. Того, кто похитил тебя из родных земель. Того, кого ты ненавидела. Как ты. Как ты могла?
— Я сама не в восторге. — С разочарованием говорит она. — Но он впился в меня настолько сильно, что каждую секунду, я надеюсь на то, что он придет ко мне. Снова. И узнает о своем ребенке. Узнает о наследнике Северной души и Франбурга. Растерянный, залитый горечью, Джейсон подоспел к двери, желая уйти, но останавливается перед самым выходом.
— Послушай, ты должна знать еще кое-что. — С напутствующей злостью и ревностью, Крамсон желает рассказать ей всю правду. Правду о том, что помимо Эммы, Кастер привез и остальных дочерей Люксена, но было слишком поздно. Дверь распахнулась и за порогом показался Кастер Хардсейм.
— Не помешал вам? — С насмешкой говорит Секира, шагая во внутрь. Крамсон машинально отступает назад, опуская потерянный взгляд под ноги.
— Кастер… — Не веря своим глазам, молвит девица, поднимаясь с кровати. Эмилия так долго ждала его прихода, и наконец – он здесь. Унылая тоска мгновенно сменилась радостью от встречи. Она без думки ринулась в его объятия, прижимаясь к нему всем своим телом.
— Я так скучала… — Добавила девица и сразу же примкнула к его таким желанным губам, вливаясь в сладкий поцелуй. Джейсон не мог смотреть на это, его тошнило и чувство жуткой ревности переполняло его вены, вызывая отвращение. Он даже подумать не мог, что Франбуржская принцесса предпочтёт северянина, нежели чем капитана из благородной семьи. Сейчас, Крамсон корит себя за то, что ничего не может сделать. Бессилие – вызывает гнев. Такой беспощадный и яростный. Капитан желает вырваться из гнетущих оков этого тела и покинуть пределы мира, отправляясь в далекие земли Серости. Розенталь провела ладонью по груди Кастера, а затем взялась за его руку и уложила на слабо выпирающий животик. Юный Хардсейм оторвался от поцелуя, хмуря брови.