— Будь сдержаннее. — Говорит белокурый. — Она сама делает свой выбор, я тут не при чем!
— Ответь мне. Тебе нравится Эллен? — С болью в глазах произносит Перейрер, поглаживая ногу.
— Ты сам знаешь ответ на свой вопрос! — Восклицает Март.
— Нет, не знаю. — От жуткого, мучащего его долгое время раздражения – подобно волку рычит темноволосый.
— Да, нравится. Что дальше? Побьешь меня? — Ухмыляется принц Скаггерака.
— Нет, не стану. — Воротит головой мальчишка. — Афрод мне не простит этого, но не лезь к ней. Я долгое время нахожусь с Эллен. Дольше тебя, между прочем. Ай, неважно. — Перейрер быстро покинул комнату, оставив Марта в одиночестве. Белокурый тяжело вздыхает, опуская серые глаза на недописанный пергамент. Он поправляет стул, который оказался в стороне, а все из-за ревности, что терзает Перейрера. Мальчишка направился наружу, где снег окутывает дорожки Темного трапа, падает на Сожженный лес, превращая все в белоснежную гладь. Март усаживается на крыльцо, укутываясь в меховую накидку, которую он прихватил перед выходом, а после поднимает взор на бесконечно темное небо.
— Отец, послушай меня. — Тихо проговорил принц. — Я почему-то знаю, что ты слышишь меня. Просто… — Он чуть помедлил, прислушиваясь к ночной тишине. — Мне так не хватает твоих суровых наставлений. Так не хватает твое присутствия, ведь с тобой, Скаггерак обретает те краски, что не присуще ему сейчас. Когда Серость в действительности убивает его, убивает все просторы Северной души. Я же знаю, Кастер не сможет справиться с этим всем. Не сможет принять бремя власти, ведь так говорил Афрод… — Март всхлипывал, шмыгал носом, не отводя взгляд от темных, терзающих взор небес. Небо чистое, одинокое. Только серебренный диск пробивает свои серебренные лучи сквозь тяжелые, серые облака, освещая белоснежные сугробы. — Я не могу уже ждать твоего возвращения, поскорее, Отец. Вернись… Прошу тебя. — Пробубнил младший Хардсейм, шмыгая носом. Он прикрыл тяжелые веки, которые вновь отражали яркие руны, под властью густой тишины. Март видел их пламя. Оно такое… Серое. Беззаботно манит принца за собой, и он ощущает, как тело становится легким, пытается вновь отделиться от реальности. Белокурый мальчишка, чувствует привкус металла, принимает это – как должное, списывая все на усталость, но открыть глаза – он не в силах. Даже двинуть рукой не может. Он снова вспарил над собой, вновь ощущая, как порхают его руки. Сейчас, он уже может оглядеться, только мутно и как-то серо. Март оказался в густой чаще леса, который вовсе не имеет оттенков. Лучики Серого солнца падают на его лицо, но он не чувствует его тепла. Вдали – виднеется силуэт. Силуэт его отца. Он узнает его из тысячи. Седые волосы, такая же походка, которая всегда внушала страх своим врагам.
— Отец? — С трудом выговаривает Март, пытаясь ступить дальше. Серые оттенки все больше режут глаза, а сам мальчишка недоумевает в каком месте оказался.
— Я слышал твой зов, сын мой. — Также тягостно говорит Фридрих, позади которого оказывается волк. Он гораздо больше, если сравнивать с обычным. Глаза кроваво красные. — Я не смогу вернуться домой. Не смогу.
— Почему же? — С надеждой вопрошает принц, шагая через тяжелый воздух, что сдавливает его тело. Март чувствует, как связь прерывается и его тянет обратно. В жестокость реального мира, а он так не желает обратно. Хоть бы еще пару мгновений провести подле отца. Пусть он даже вдали, но сердце чует – он рядом. — Отец,… Ты?
— Мертв.
*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
Медовый зал, пропитанный запахом северных специй и насыщенный звоном рожков и кубков, был как живой организм, пульсирующий жизнью и энергией. В его глубинах северяне, одетые в шкуры диких зверей и украшенные резными амулетами, блуждали из стороны в сторону, словно непокорные волки, готовые наброситься на свою добычу. Их конунг, мужественный и суровый, с заскучавшим взглядом взирал на присутствующих, изредка поглядывая на южанку, что сидела за столом и налетала на еду с неослабевающим аппетитом. Варвары, привыкшие к жестокости и непредсказуемости суровой северной природы, довольствовались своим положением, под властвованием Кастера Хардсейма. Он был тем, кто воплощал их мечты о свободе и славе, тем, кто взывал к их душам и вдохновлял на подвиги. Но все в действительности началось меняться, словно ветер перемен проник в самые глубины их сознания. Укрепление стен, словно золотой ключ к безопасности и защите, стало одним из первых указов Секиры после того, как он узнал о сборе великой армии короля Люксена Розенталя и никому неизвестного Кейна Шторма. Великий Кастер, чья сила и мудрость были известны на просторах всего севера, ощутил, что наступают времена перемен и испытаний. В его глазах отражалось некое смятение, смешанное с решимостью и гордостью. Он был готов противостоять любым преградам и защитить свой народ от врагов, которые подстерегали его на пути к величию. Медовый зал, пропитанный атмосферой напряжения и надежды, стал свидетелем великого события. Здесь, среди запаха меда и спелых фруктов, рождались новые планы и стратегии, которые должны были привести к победе. Здесь, в этом мире из золотых стен и пламенных сердец, северяне готовились к великому сражению, которое определит их судьбу.