— Март… Март… Очнись! — Юноша недоумевал, затрясся бездушное тело маленького принца. В руке мальца, лежал волчий клык, что ранее висел на шее отца. Рассел осекся по сторонам, подбежал к выходу, в надежде, что рядом находятся фрейлины, но в коридорах пусто. Юноша выругался, вновь подбегая к брату, осторожно поднимая его на руки. Из сжатой в кулак ладони выпал клык. Тот самый амулет конунга, который передавался из поколения в поколение. Рассел аккуратно, неспеша вышел из комнаты младшего братца, а после подошел к лестнице, где и спустился в трапезный зал.
— Отец! Братья! Нужна помощь! — Вскрикнул юноша, подоспев к столу. Завидев происходящее, конунг побледнел. Его душа словно покинула его. Он трепетно поднялся из-за стола, принимая в свои руки сына. Фридрих прижал его к своей груди, не зная, что и сказать. Он вспомнил, что ровно в такой же день, он и потерял горячо-любимую женушку. Сердце забилось сильнее, казалось, что весь мир замер. Глаза старого Хардсейма были прикованы к мраморному лицу Марта. В то же время, Рассел все скинул со стола, включая и поросенка, и всю глиняную посуду, что в миг разбилась о деревянный пол. Фридрих придерживая голову своего младшего сына, уложил на плоскую поверхность.
— Зовите… Знахарей! — Нервно воскликнул обеспокоенный конунг, поглаживая хладный лоб Марта. Страх пронзал его в спину. Страх потерять еще одного члена своей семьи. Эйрик вместе со старшим братом ринулись с места. Рванули к выходу, скрываясь в жуткой метели. Дверь оставили не закрытой, отчего из-за сильного ветра, она билась о стенку, издавая жуткий грохот. Кастер остался с отцом, прискорбным взглядом взирая на него.
— Что ты стоишь? — Рявкнул Фридрих, посмотрев на юнца.
— Думаю, что допущу очередную оплошность, если рвану на помощь, за что и буду виноват в смерти своего брата. Разве не так? — С лукавостью и призрением в глазах, произносит Кастер, вновь садясь за стол, собирая остатки еды и доедая их.
— Я ненавижу тебя, падаль. Ты не заслуживаешь ничего, кроме как ледяного гроба на окраине Северной души. — Вновь конунг примыкает к своему младшему сыну, поглаживая по волосам, расчёсывая их.
— Я знаю. — Кивает головой Кастер, притрагиваясь к стоящему кубку и в миг, залпом опустошает его, слизывая оставшиеся капли на своих губах. За порогом показался незнакомец, облаченный в серый длинный плащ, прикрывающий его лицо. Он зашел в дом, протяжно шагая в сторону трапезного стола, обращая на себя внимание двух Хардсеймов.
— Ты еще кто таков? — Изумился Фридрих, отстраняясь от столика.
— Знахарь. Того, за кем вы отправили своих сыновей. — Странник блеснул серыми глазами, переводя этот яркий взор на Кастера, который уже поднималя на ноги. Незнакомец подошел к лежащему в бессознательном состоянии мальчику, доставая какие-то травы из своего кармана.
— Ну, здравствуй, принц Серого мира. — Неестественным обычному лиму голосом произнёс мужчина. Он выдавил из трав сок в глиняную кружку и разбавил водой.
— Что ты делаешь? — Возмутился старый конунг, взволнованно притрагиваясь к руке незнакомца.
— Если ты будешь противиться моим действиям, то он может не проснуться. — Заявил странник, одергивая руку и принялся приготавливать смесь, осторожно приподнимая голову мальчика и вливая в него жидкость. Фридрих стоял в недоумении, он не понимал, что творит этот незнакомец. Он желал остановить его, но в тоже время, конунга охватывали переживания за сына. Старый Хардсейм не может потерять еще одну родственную душу. Он попросту не переживет этого.
— С ним будет все в порядке. Он обрел дар, который дается только избранным. Будьте внимательны, остерегайтесь своего пророчества, конунг Фридрих. А вы. — Странник перевел взгляд на юношу, стоящему перед ним, чье лицо выдавало недоумение. — Остерегайтесь своих эмоций, иначе идя на поводу гнева и ярости, вы будете страдать. Очень и очень долго. — Незнакомец перевел взгляд на белокурого принца. Кожа мальца постепенно принимала нормальный вид. — С тобой же, Март. Мы не прощаемся, ибо в конце пути, мы встретимся с тобой вновь на одинокой тропе, которая приведёт тебя к твоей судьбе. — Странник развернулся, направившись к выходу, за дверями, он скрылся в суровой метели. Фридрих не понимал, весь его взор заполнился туманом, а в трапезном зале послышалось тяжелое дыхание его младшего сына. В это же время, вернулись братья Хардсеймы.