— Не прошли даром и наставления младшего брата, который твердил отцу, что нужно укреплять стены нашего города. Меня вот что интересует. Ты уже обдумал то, каким образом мы его заберем у Хранителя Разлома? Он ведь у него? А хотя – неважно, итак, отыщем его. Нужно привести его ко мне, но собака, времени на него никак нет.
— Если нужно, то я могу собрать горстку воинов и мы отправимся к Разлому. — Оживился Вельтон, выходя наружу и осматривая работающих северян.
— Мы все успеем, сейчас нужно решить со свадьбой иии... С принцессами Люксена. — Кастер снова загадочно ухмыльнулся, переводя взгляд в сторону мастера
— Две девочки все ещё в плену и сейчас они продолжают отказываться еды. — Вельт был не в восторге от такого расклада событий, как никак он был варваром, но все же жалость к девочкам имел.
— Заталкивайте еду насильно, они ещё нужны живыми. В крайнем случае есть ещё одна принцесса. — Тянул Хардсейм.
— Третья? — Недоумевал Вельт.
— Именно. — Кастер остановился, поворачиваясь к своему советнику, все также загадочно поглядывая на него.
— Эмма является третей дочкой Рознеталя — Изумился Хардсейм, наблюдая за реакцией наставника.
— То есть... Ваш ребёнок будет наследником Франбуржского престола? Он... — Удивился мастер, остановившись посреди сквера. Он не мог поверить в слова конунга. Все оказалось куда запутаннее и сложнее, чем он думал.
— Если этот плод будет мальчиком, то да. Он станет прямым наследником престола Франбурга, ибо Алекс, тот, что бастард, не имеет законных прав на корону. — Кастер безумно ухмыльнулся, довольствуясь тому, что он окажется в преимуществе. Осталось только пережить эту зиму. Осталось расправиться со всеми врагами и тогда, наступит день, когда все будут помнить имя великого Кастера Хардсейма. А сейчас, нужно расправиться с моим ненавистным братом.
После того, как Кастер Хардсейм вернулся к своему прежнему облику, он направился в подземную темницу, где находился его младший брат, жаждущий освободиться из этого мрачного места. Окруженный голодными крысами и окутанный гнетущим мраком, Кастер гневно взглянул на стражника, стоящего перед выходом, и отнял у него факел, чтобы забрать ржавые ключи. Молодой Хардсейм последовал вглубь темницы, где холод проникал сквозь кости, а крысы бродили, пожирая плоды умерших заключенных. Он шел медленно, наслаждаясь своей собственной превосходностью. Заложники умоляли своего короля о пощаде, а Кастер с гордостью продолжал свой путь, наконец оказываясь перед решеткой, за которой находился Эйрик. Секира осторожно перемещал огонь из стороны в сторону, освещая своего заросшего брата. Король открыл дверь темницы с ухмылкой и вошел внутрь. В то время как Эйрик пытался дотянуться до брата, его руки были связаны кандалами, не позволявшими ему сделать это. Он провел достаточно времени в этой темнице, мучаясь от холода, проникающего до костей, и ужасов, скрывающихся во мраке. Кастер внимательно разглядывал очертания бледного лица брата, будто оно было либо испугано, либо испытывало другие страхи. Секира уселся на деревянную скамью, наблюдая, как Эйрик пытается согреться от тепла факела. Брат приблизился к огню, чувствуя, как его ноги окоченели и боль пронизывает все его тело, но он старался скрыть свою боль, продолжая ненавидеть брата своим взглядом.
— Чего ты хочешь? — Произносит Эйрик, охрипшим голоском. Кастер чуял страх в ее глазах, которые стремительно смотрят вниз, он медлил с ответом.
— Знаешь ли, братец. — Кастер ухмыляется, дернув бровями. Он выпрямился в спинке, наклонил голову набок, бесконечно голубыми глазами наблюдает за ним. — Пришло время. Твое время. Кануть в вечность Серого мира, почувствовав мою мощь.
— Ты слаб, Кастер. Ты ничтожество! — Рявкнул Эйрик. — Я убью тебя!
— Слишком сильное заявления для меня. — Безумно улыбается конунг. — Ведь я лик смерти в твоих глазах. Я самый ужасный лим в истории всего мира. И мне плевать на твои слова. Плевать на то, что ты мой брат. Я расправлюсь с тобой также, как хотел того ты, не припоминаешь?
— О чем ты? — Негодует Эйрик.
— Выстрелом стрелы, пронзающее твое сердце. — Ухмыляется юный конунг.
— Нет… — Осознав произносит младший Хардсейм. — Прошу, Кастер. Не делай этого! Не гневи Создателя! Отпусти меня и больше никогда не увидишь в этих землях, я покину их! Обещаю! Прошу… Либо дай изменить прошлые грехи, сотворенные мною! — Эйрик считал это уловкой, но оказался неправ. Теперь же, он желает все исправить, ведь безумная ухмылка брата – не дает покоя, говоря о том, что он готов пойти на все, дабы отомстить. По щеке юноши горным ручейком стекала слеза, слеза боли и отчаяния, слеза скорби.