— Уверяю, Вельтон. Вскоре, ты все познаешь.
Покинув чертоги Скаггерака, путники отправились в неизведанные просторы Восточного конунгства. Их путь лежал через запустелые скалистые дороги, которые словно охраняли тайны древних времен. На каждом повороте их ожидали тонны белоснежных сугробов, созданных недавней жестокой метелью, которая пронеслась по этим землям. Во главе колонны ехал капитан, стремясь всегда быть рядом с властителем северян. Он поднялся в седло, чтобы быть на высоте своего положения и достойно представлять свою команду. Кастер, молодой и отважный воин, бросил на южанина взгляд, искоса наклонив голову. В его глазах читалась неприязнь и недоверие, которые возникли после их последнего разговора с прекрасной Эмилией. Секира, так его прозвали воинов, не был склонен раскрывать свои карты, предпочитая держать все в тайне. Он знал, что если он убьет Розенталь, принцессу, которую он так обожал, то на его плечи ляжет тяжелое бремя. Он не может позволить себе потерять ее, даже если это означает отправиться в самые отдаленные уголки Серого мира. Секира сжал губы, стараясь сдержать внутренний гнев, который разрывал его изнутри.
— Зачем мы едем к конунгу Нестеру? — Изумился Крамсон, не сводя глаз с конунга.
— Ты придуриваешься глупым или вправду не понимаешь? — Прищуриваясь отвечает Секира, размяв плечи.
— Просто – не знаю, с чего бы начать наш разговор. — Коротко кивает головой Джейсон, чуть подгоняя лошадь, дабы та поспевала за властителем Скаггерака.
— Под моим началом правления, чтобы удержать власть, а уж тем более отогнать твоих земляков, мне просто необходима элитная гвардия, бесстрашные берсерки, готовые отдать жизнь, только бы сохранить мне жизнь. Таковы имеются у конунга Нестера, одного из падших правителей Северной души. — Отводя взгляд в сторону, протяжно отвечает юный Хардсейм.
— Почему его называют падшим? Он ведь жив, не так ли? — Джейсон чуть нахмурил брови от недоумения. Ему никогда не понять странные высказывания со стороны северян.
— Падшим он зовется только по одной причине. — Замотав головой продолжает Кастер. — Во время великой войны правителей Северной души. Та самая битва пяти конунгов, о которой ты наверняка слышал раньше, принесла гибель двум частям континента. Западной и Восточной. Нестер – один из них. Он потерял все, утратил должное влияние и фактически отстраивал все в одиночку. Как видишь, спустя много лет он принялся обучать берсерков, на подобии того, что делал и его отец, который также погиб в той битве. Есть еще Эммин Градостроитель, он же смог восстановить свое конунгство, но воинов, так и наплодил. Так или иначе, один из них поспособствует моему будущему становлению королем всей Северной души.
— Ты же обещал этот титул Винтеру Варсандару, разве нет? — Все еще негодуя, Джейсон заваливает конунга вопросами, продолжая двигаться вперед.
— Винтер явно не тот северянин, который достоин такой великой ноши. Не желаю его разочаровывать, но народ сам сделает выбор. Стольгрмец желает, чтобы все принесли к его коленям, поэтому он и позволил мне забрать родные земли под свой контроль, но Винтер не дождется этого, ведь над континентом возникает большая угроза со стороны альянса твоего короля и Кейна Шторма, а это в свою очередь означает, что Варсандр не встанет на трон, так как испугается такой ответственности. По крайней мере, мне нужно сыграть над этой ситуацией, сыграть так, чтобы я остался победителем во всем, понимаешь к чему я клоню? — Кастер переводит голубой взор на капитана, который вслушивался в каждое словечко конунга и делал некоторые выводы.
— Значит, тебя уже не остановить? — Вопрошает Крамсон.
— Только смерть, которая меня не может поймать на протяжении нескольких лет. — Ухмыляется юный Хардсейм.
— Ты безумец, Кастер.
— Да, я безумец, Франбуржец, но заметь – этого я не отрицаю. А кто вы? Никчемные отпрыски Создателя, которых никогда никто не любил. Да, Джейсон? Да? Перед моим могуществом – вы никто, а посему вскоре ты и твой народ получите по заслугам. Ох как же я буду довольствоваться тем мгновениям, когда мой раскаленный клинок пройдется по гнилой коже южан и обогатится бурлящей кровью. Тогда – я докажу всему Лимсколу, что намного сильнее вас. Докажу, что я не обычный дикарь. — Подобно волчьему рыку произнес Кастер. В конце последнего произнесенного слова, которое сорвалась с его заветренных губ, слышится смех безумца. Смех убийцы собственного брата. — Если не достанется мне, не отдам никому. Сожгу всех и вся. Сравню ваши Южанские города с лица земли, а ваши душераздирающие крики, будут слышны в истоках серого мира, где уже давно мучается мой отец, а после и твой король тоже. Возможно, ты присоединишься к нему. — Продолжал юный Хардсейм, чувствуя, как ярость вырывается из его груди, пропитывая тело зверской злобой. Джейсон ничего не мог поделать, ведь конунг казался слишком жестоким. Истинный варвар, который готов забрать все самое любимое.