— Молчишь, Франбуржец? — С ноткой сумасшествия говорит Секира, глубоко вдыхая прохладный воздух. — Ты же знаешь, что будет, если предать меня. Знаешь. — Кастер озаряет его ярко-голубыми глазами, в которых просачивается неистовость.
— Я и не собирался предавать тебя. — Уже понижая тон голоса, отвечает Крамсон, смотря вдаль снежной глади.
— Разве? — Свирепо проговорил юный Хардсейм. Джейсон поймал себя на мысли, что конунг слышал последний разговор с горячо-любимой принцессой, а посему с опаской отъезжает от него, вслушиваясь в его безумный, громкий смех.
Остальные несколько дней, проведенные в пути – пролетели достаточно быстро. Джейсон ощутил пронизывающий холод, который проникал сквозь его меховую одежду и проникал до самых костей. Воздух был насыщен запахом свежего снега и дыма, который витал над горящими кострами воинов. Огромные стены, которые возвышались перед путниками, казались неприступными и неуязвимыми. Их белоснежная крепость выделялась на фоне серого зимнего неба, словно олицетворение непоколебимости и мощи. Широкоплечие берсерки, стоящие перед стенами, выглядели как живые горы. Их мускулистые тела были покрыты татуировками, символизирующими их преданность и силу. Каждый из них держал в руках длинные копья, которые сверкали на солнце, словно огненные языки. Но не только берсерки готовились к схватке. Воины, владеющие массивными клинками, были уже готовы к битве. Их оружие было такого размера, что сама мысль о его ударе вызывала ужас и трепет у противников. Они стояли на страже, сжимая рукоять своего оружия, готовые насадить его на острие любого, кто осмелится подойти ближе. Кастер, великий вождь путешественников, окинул взглядом своих воинов. Он видел в их глазах смесь решимости и тревоги, но искра борьбы горела в каждом из них. Он спрыгнул с лошади, чувствуя землю под ногами, и направился к своим воинам.
— Это и есть твой план? — Растерянно произносит Джейсон, останавливая лошадь перед разодетыми в медвежьи шкуры берсерками. — Они же готовы вот-вот покромсать нас на мелкие кусочки.
— Именно. — Переглянувшись с Франбуржцем, юноша медленно прошел вперед, — Не беспокойся, южанин. Все пройдет так, как должно.
— Надеюсь. — С иронией проговорил капитан Крамсон.
Оказавшись впереди всех, молодой конунг представился:
— Мое имя Кастер Хардсейм, я сын Фридриха Хардсейма и нынешний конунг Скаггерака. — В ответ слышалось молчание, но через некоторое время ворота резко стали открываться. По ту сторону стоял Нестер, в руках его был заточенный меч, а позади несколько десятков лучников, которые были готовы выпустить свои стрелы в новоприбывших.
— Конунг Нестер. — Говорит Кастер, укладывая сжатую в кулак руку на свою грудь, отдавая дань чести. — Не знал, что ты настолько приветлив. — Дернув бровями, продолжает он, выпрямляясь в спинке, а затем укладываяет ладонь на клинок, переплетая пальцами рукоять.
— Не узнал тебя. Уж слишком ты изменился с момента нашей последней встречи. — Сплюнув отвечает Нестер, смахнув рукой, после чего берсерки опустили оружие и принялись расходиться по своим делам. Кастер слабо улыбнулся, подозвав к себе капитана, а затем последовал к конунгу, крепко сжимая его ладонь.
— Поговорим за обедом. Твои воины, как и ты сам наверняка устали с дороги. — Нестер злостно проводит взглядом по Крамсону, а после указывает головой в сторону своего дома.
*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
Постепенно, воздух в пиршественном зале наполнился гулом и смехом, а аромат свежего эля проник в каждый уголок помещения. Конунг Восточной части континента, сияющий в своей мощи и величии, уселся на троне, словно король древних легенд. Его величественная фигура была окружена служанками, преданными и верными, которые бережно наливали в его кубок благородное питье. В этом многолюдном зале, где все столы были заполнены до отказа, Кастер, мудрый и опытный воин, наслаждался трапезой. Его глаза встречались с глазами Франбуржеца, друга и соратника, который сидел напротив него. Вокруг них сидели их товарищи по оружию из Скаггерака, готовые всегда стоять плечом к плечу в битве. Веселье и пьянство охватывали всех присутствующих, создавая атмосферу беззаботности и радости. Однако для Кастера Хардсейма, , это место казалось ничем иным, как свинарником по сравнению с крепостью, которую он недавно покинул. Везде, куда бы он ни глянул, висели деревянные щиты, олицетворяющие силу и мужество воинов. Секира ощущал, что это место - заброшенное и забытое, лишенное смысла и значимости. Он тяжело выдохнул, опустошая свою глиняную кружку, в которой остался только небольшой остаток медового напитка. И тут, внезапно, двери пиршественного зала распахнулись, и в помещение вошла загадочная девица. Кастер мгновенно обратил на нее свой пристальный взор, который изначально был полон злобы и презрения. Но в следующий миг его лицо изменило выражение, словно зарница осветила его душу. Хардсейм был поражен этой неожиданной реакцией. Ведь девица, которая ступала по залу с неподдельной грацией и красотой, превосходила в своей внешности любую другую женщину, с которой он когда-либо сталкивался. Рядом с ней шла маленькая девочка, неуклюже спотыкающаяся с каждым шагом, и за ними следовали несколько служанок, уставших и изможденных, но несущих на себе следы времени и боли. Их лица были до неприличия изуродованы. Покрыты различными глубокими шрамами.