— Вас без сомнений много, но северяне – закаленные воины, не знающие страха перед смертью и они лучше в мастерстве сражений. Только эти навыки – сопоставимо с численностью вашей армии. Сами помните, кто взял самую защищенную крепость во всем Франбурге и сколько варваров было при этой битве. — Хранитель старался предупредить властителей Юга, дабы те не допустили ошибки, ибо это недопустимо.
— Так чего же мы должны ожидать от северян на самом деле? Ты говоришь одно, а затем сам и опровергаешь собственные слова. — Уже воодушевляясь грядущем, Кейн почувствовал уверенность в себе, которой не было все это время. Сердце, как никогда стучало, этого мгновения, когда юноша начал распоряжаться великим войском, о чем грезил его отце, заставляло волноваться, но все же – Шторм не показывал свои страхи. Они таяли в нем.
— Нужны тараны. И другие осадные оружия. Я знаю Кастера, он может добавить преграды и я также предполагаю, что таких будет множество. Юноша превзошёл своего отца и остальных конунгов, если он победит и в этой битве, то все пойдут за ним, все примкнут к его армии. Да и сейчас, собственно ничего не изменилось, пока мы рассуждаем, отсиживаясь на окраине континента, со всех частей, кроме Западной – к нему прибывают десятки воинов, ведь Кастер стал королем всей Северной души. Он заслуживает своего наказания, но подумайте, нужно ли вам это? Можно же вернуть дочерей мирным путем, провести переговоры, но Хардсейма нужно убедить в том, что вы представляете огромную опасность. — Афрод опустил взгляд, тяжко вдыхая. На мгновение, он усомнился во всем, даже в своем решении примкнуть к ненавистным Южанам, но что делать дальше? Другого исхода и быть не может. Хранитель Разлома обязан совершить правосудие над некогда былым учеником, ведь континент погрязнет в его жестокости и неразумных решений.
— Афрод прав. — Коротко кивает головой Розенталь. — Нужно попробовать приступить к переговорам.
— Вы не понимаете, ему нужно что-то предложить! — Уже нервничая, заговорил Хранитель, разводя руки в стороны. — Либо пригрозить ему.
— И у нас есть что. — Хмуря седые брови, осведомляется Люксен, подняв глаза в сторону юного властителя, взглядом давая одобрение. Кейн выдохнул, а затем продолжил говор, объясняя недоумевавшему северянину:
— В нашем плену, находится старший сын Фридриха Хардсейма, а именно брат того, кто похитил дочерей моего союзника.
В мгновении Афрод претерпел необычайные перемены. Тело его охватила легкая дрожь, а слова юноши проникли в его душу, меняя все. Оказывается, истинный наследник Скаггерака все еще жив. В роли Хранителя ему необходимо следовать за ним, свергнуть зловещего Кастера и восстановить трон по праву старейшей крови. Против всех прогнозов, тревога уступает место облегчению, а в сердце зажигается искра надежды. Надежда на Светлый мир, который старый мастер сделает все возможное, чтобы сохранить наследие Фридриха Хардсейма..
— Рассел? — Тяжело задышав, произносит он. В голосе слышится неизгладимое впечатление, голова воротится от недопонимания и удивления.
— Да, он остался жив. После сражения с северянами, мы оставили его в живых. Ты можешь встретиться с ним, он находится в клетке подле конюшни. — Махнув рукой, говорит старый король, возвращаясь на скрипучий стул. Афрод молча проследовал наружу, с трепетными мыслями и все еще не веруя, что это может оказаться возможным. Хранитель шествовал по промерзшей земле, кусая губы, рука превращается в крепкий кулак, рана – вновь кровоточит.
Костер разведенный снаружи – вовсе не грел, лишь только теплые мысли о скорой победе, к которой Люксен Розенталь шествовал столь долгое время. Он, в свою очередь, грезил поскорее освободить своих любимых дочерей и казнить юного конунга, а затем уничтожить всю Северную душу и вернуться обратно, в родные земли, с полученными лаврами и долгожданной знаменитостью по всему Лимсколу. Афрод обходил множества возведенных шатров, многие патрулирующие гвардейцы обращали на него свое внимание, с подозрением поглядывая. Эммин покорно шел следовал, наготове удерживая ладонь на рукояти клинка. Старый Хранитель остановился подле стальной решетке, за которой в избытке свежих сил лежал юноша, весь побитый, грязный, совсем исхудавший. Афрод было вовсе не узнал его, притрагиваясь к прутьям, оплетая своими пальцами.
— Рассел? Это ты? — С неким недоверием к своему взору, спрашивает Хранитель, спускаясь на колени.
— Вы кто такие? — Сзади стоящий гвардеец мгновенно подоспел к северянам, вытаскивая меч из ножен.