— Да, ты прав. — Не переставая усмехаться, произносит Секира, резко ухватываясь за длинные волосы ремесленника и со всей силы ударил по поверхности стола, разбивая северянину нос. Рейд притронулся к лицу, сдерживая бегущую алыми ручейками - кровь. — Отправляйся заканчивать наши дела. — Съязвил Хардсейм, возвращая взгляд на старого мастера. Ремесленник же, суетливо подорвался со своего места, покидая пиршественный зал. — А тебе, стоит преподать урок за то, что ты перечишь своему конунгу!
— Нет, послушай. — Вельтон попытался оправдаться, но старания оказались безуспешными, ведь залитый безумством, вперемешку с коварными бесами, зудящими внутри души, ученик мгновенно перебивает его.
— Схватить его. — Спокойным тоном голоса выговорил юноша, махнув рукой. Несколько берсерков с широкими массивными плечами подоспели к мастеру, скручивая руки за спину.
— Кастер, остановись, ты многого не понимаешь. — Громко выкрикивает Вельтон, но Секира не слушает его, выпив содержимое глиняной кружки. Кастер медленно проследовал в свои покои, отуманив голову хладным элем. Он чувствует гневное наставление Создателя и остальных Богов, что колюще прознают сердце юного Хардсейма. Кастер дышит глубоко, пытаясь перевести сбитое дыхание, а затем открывает дверь, что своим скрипом – беспощадно режет слух. Юноша заходит за порог, где одиноко-стоящая служанка держит в руках рыдающего маленького мальчика.
— Сириус… — С дрожью в голосе молвит Кастер, остановившись в шаге от девицы. — Иди ко мне, сынок.. — Секира осторожно берет на руки, с неким страхом смотря на его изумрудные, такие же, как и у матери – глаза. Он притрагивается своими влажными губками ко лбу мальчика, оставляя жгучий поцелуй. В тот же час, Сириус перестал лить слезы и мгновенно уснул, крепко ухватившись за указательный палец юного Хардсейма. Кастер не мог скрывать непрерывный интерес к мальчику, а также – бескорыстную любовь, которую внушает ему ребенок. Придерживая маленькую головку, что помещается в его широкой ладони, Секира уложил мальчишку в маленькую кроватку, шепотом обращаясь к служанке:
— Если, Южане начнут одолевать нас. Если, ты почувствуешь аромат нашего поражения, то забирай моего сына и отдавайся в бегство. Уходите через потайной ход, под который приведет вас к Ортенам, там и уживитесь, только прошу – сохрани жизнь Сириусу. Он станет легендарным воином, станет тем, кто будет править двумя континентами сразу. Уверен, за ним будет будущее нашего народа, да и всего Лимскола в общем и целом. — В ответ служанка кивнула головой, а сам Кастер, не поднимая усталого, поникшего взора – покидает покои, направляясь наружу, где начинается очередная, жестокая метель. Серебренная луна, прячется за могучими облаками, предвещая лишь одно – скорую битву. Кастер медленно шагает по хрустящему снегу, укутываясь в меховую накидку. Следует он, к смотровой башне, возведенной совсем недавно. В округе патрулируют отряды диких варваров, готовясь к неизбежной битве.
Солнце уже начинало склоняться к горизонту, окрашивая небо в оттенки огненного золота. Ветер играл с волосами конунга, шепча ему тайны далеких земель. Винтер смотрел вдаль, его глаза проникали сквозь туман и расстилались по окружающей местности. Он видел каждую деталь, каждую трещину в стенах, которые были созданы с такой любовью и заботой. Но сегодня его взгляд остановился на одном месте – на дозорной башне, где уже находился его верный спутник, Хардсейм. Великанский рост его подчеркивал мощь и силу, которые он вкладывал в укрепление города. Каждый камень, каждый кирпич был размещен с такой точностью, что казалось, будто сама земля сошла с ума и решила помочь своим детям. Винтер поднялся на дозорную башню, чтобы присоединиться к Хардсейму и Нестеру. Он ощущал силу этого места, ощущал единство с каждым камнем, с каждым часовым. Он знал, что этот город выдержит любое испытание, любую атаку. И он был готов защищать его до последнего вздоха. И так, на этой дозорной башне, солнце медленно склонялось к горизонту, окрашивая небо в кровавые оттенки. Винтер смотрел вдаль, его глаза проникали в туман, его сердце билось в унисон с сердцами каждого жителя этого города. Он был конунгом, который нес на своих плечах ответственность за своих подданных и за этот город. И он был готов принять вызов, встретиться лицом к лицу с врагом и победить, потому что он знал, что его город – это его дом, его крепость, его жизнь.
— Они вскоре прибудут. Честно признать, я не в силах оттягивать начало сражения. — Пробубнил Варсандр, повернувшись к юному Хардсейму. — Не могу дождаться исхода.