— Он простой лим, как и мы все. — С раздраженной ухмылкой добавил Рассел, ощущая напряженную волну мурашек, бегущую по всему телу.
— Нет. Он нечто большее. — Продолжает Афрод. — Всего год назад, он провозгласил себя конунгом Скаггерака, а сейчас, Кастер является королем всей Северной души. Пока мы сидим здесь к его войску прибавляются сотни разных старейшин и вожаков племён. — После сказанного Хранителем, Рассел посмотрел на него теклянным, пронзающим насквозь взглядом, полным хлада и разочарования.
— Тогда, мы все серые лимы, в сером мире, служащие кормом для моего брата. — Буркнул Рассел, перебирая в руках нож.
— Южанам придется отступить, либо всех ожидает жестокая учесть. Всех ожидает смерть. — Доев пищу, Хранитель вытер седые усы, откладывая тарелку в сторону. — А теперь, мы должны выспаться перед грядущем утром, которое и покажет нам исход будущего сражения. Переговоры будут сложными, но внимаю надежды на то, что Создатель будет на нашей стороне и не закончит нашу повесть так неистово и свирепо, ведь она не имеет серых оттенков.
— Ты разве не понял? Эта повесть и есть о сером мире. Здесь нет красок. Только беспощадная серость. — Афрод смолчал, так и не отыскав оправдания. Старый Хранитель улегся на мягкий стог сена, прикрыв глаза, в то время, как Рассел – отдался размышлениям, он знает, уснуть, в эту кромешную ночь вовсе не удасться.
Мороз пронизывал костями, заставляя гвардейцев содрогаться от холода. Некоторые из них, ожидая сражения, которое непременно будет увековечено в песнях Растелов, уже не дожили до момента, когда леденящий воздух обретет свою силу. В то время как солнце еще спало, Люксен Розенталь и его юный союзник уже разделили свои войска на несколько частей. Армия, под командованием Кейна, отправится в морское сражение, нанося удар с воды, тогда как вторая армия отвлечет внимание конунга Скаггерака переговорами, в которых властитель Франбурга стремится вернуть своих дочерей. Третья группа - небольшое сборище варваров Хранителя - будет поддерживать гвардейцев в кровавой битве, оказывая им всяческую помощь. Перед отъездом юного Кейна, старый король решил проводить его прощальными словами, так как тревожное чувство, пронизывающее его душу, не позволяло ему без страха отправиться на поле битвы. Люксен остановился у берега, где воины садились на шлюпки и возвращались на свои фрегаты. Там, наблюдая за всем этим с особым вниманием, стоял сам Шторм.
— Кейн. — Начал Розенталь, обратив на себя внимание союзника. — Хочу попрощаться с тобой. Возможно, сегодняшняя битва обречет меня на жуткие страдания в Сером мире. Возможно сегодня не станет нас обоих, так что, последнему слову – есть место быть. Я хочу, чтобы ты понял кое-что важное. Я не позволял тебе распоряжаться войском, вступать в решение напутствующих, вовсе не из-за того, что хочу забрать все лавры себе, а потому как – ты неопытен в данных вопросах. Я видел, как ты постепенно взрослеешь и хотел казаться авторитетом для тебя. Каким-то наставником, знаешь ли. Ты научишься всему, обязательно, но если, ты сможешь выжить, а я верю в это, то прошу. Сделай для меня просьбу. Сохрани мир между Астросом и Франбургом. Ради будущего нашего народа. Ради благо наших потомков. — Люксен почему-то не верил в то, что переживёт это сражение и пытался донести это Шторму.
— Не говори так, Люксен. Я уверен в том, что ты сможешь пережить это сражение. Ты осуществишь задуманное и спасешь дочерей, отомстишь за распри диких северян и мы вместе уничтожим их. Сотрем с лица земли, не оставив ничего. — Кейн немного помедлил, но затем добавил еще несколько теплых слов в сторону старого короля, которому явно не хватало их. — Я верю в тебя, король Франбурга. Весь Лимскол верит в тебя. Я могу пожелать тебе удачи, но смысл, когда Создатель уже сделал это за меня. — Улыбнулся Кейн, крепко обнимая союзника. Люксен с печалью посмотрел на него, а после двинулся к своему войску. Зверское чувство кровожадности сопровождало старого короля вплоть до самого Скаггерака. Сотни тысяч гвардейцев выступили из лагеря, отправляясь на встречу сражения. Эти бравые мужья Франбурга – следовали через ледяные просторы континента. Впереди, как властитель и наставник для своих воинов, верхом на белом коне ехал Люксен Розенталь. Подле него находился юный, но такой потрепанный жестоким временем и грубостью Южан, Хардсейм. По правую руку старого короля, непрерывно, с гордо занесенным взором был и конунг Эммин, крепко держащийся за кожаный повод своего коня. Он, как никто другой знал, чем может окончится битва. К расколу не только Северной души, может привести исход, но и к анархии в Южном полушарии Лимскола – тоже. Все силы альянса вошли в обитель северян, надеясь на победу, но какой ценой она может произойти? Ценой всего. Люксен остановился в нескольких милях от могучих стен Скаггерака, устремляя свой взор на городок. Воины, подобно тучи – поглотили всю снежную гладь, конца армии – не видно, с каждым вдохом старого короля, гвардейцы все больше и больше приближались к крепости северян.