— Держать строй! — Воскликнул командор, направляя несколько отрядов кавалерии вперед.
— Скажи, Хранитель, пора ли нам воспевать о победе? — Задается вопросом Розенталь, с некой ухмылкой поглядывая на мастера, что бездвижно стоит на месте и взирает на окружающую местность, догадываясь о том, что Кастер придумал очередную уловку.
— Не вижу причины. — Хладно отвечает Афрод. Властитель Франбурга смутился, завертев головой.
— Отправьте гонцов. — Розенталь изобразил короткий кивок. — Я требую переговоров.
*** *** *** *** ***
На рассвете, волна перемен и необозримых испытаний омылала душу кону́нга Скаггерака. Он пробудился в своем ложе, пропитанный ненавистью и жаждой пролить долгожданную кровь. Кастер стал пленником безумия, которое, с началом этого несомненно судьбоносного дня, управляло его разумом и телом. Юный Хардсейм теперь был марионеткой своих же внутренних демонов. Ему уже нечего было беспокоиться о судьбе Эммы, попавшей во мрак темницы, или о капитане Крамсоне, чья душа отправилась в странствие по серым оттенкам иного мира. Встав с теплой постели, он еле удерживал равновесие, затуманенный взгляд и мысли тянулись за ним. Он направился к зеркалу и, увидев свое отражение, Секира улыбнулся, сжимая тумбочку из дерева в крепких объятиях. Весь окружающий мир казался хрупким, словно стекло, готовым разбиться от малейшего прикосновения. Его стеклянный домик мог рухнуть в любой момент, ведь снаружи поджидало войско злоключившего Люксена Розенталя, жаждущего уничтожить все на своем пути. Кастер начал этот кровавый путь, и теперь он обязан положить ему конец или, быть может, даровать новое, ужасное начало. Одевая на голое тело кожаные одежды темной покраски с металлическими накладками и пристегнувши длинный пояс, на котором висел клинок, конунг отправился по узким коридорам. В его глазах горело презрение ко всему происходящему, даже к собственным воинам, которые служили ему верой и правдой. Поднявшись на стены, к нему подошел конунг Нестер, сурово взглянув на молодого бойца. Он был полон беспокойства, ведь войско южан не знало конца.
— Чужеземцы требуют переговоров. — Буркнул он, скрестив руки на груди.
— Вот и наступил тот день. — С ухмылкой произносит Хардсейм, осматривая поле подступающего сражения. Конунг Винтер подошел сзади.
— Нас ждет поражение. Боги настроены против нас. — Также, с бурей волнения на своей душе, сказал Стольгримец, мотаясь из стороны в сторону. Сбитые нервы – давали о себе знать и сейчас, они явят всем северянам, что Варсандр – лишь трус.
— Готовь воинов, отступайте к пристани, если фрегаты Южан не завиднеются, то возвращайся к нам. — Говорит Секира, загораясь воодушевлением, так как победа – зависит только от решений юнца. Винтер кивает в знак согласия и покидает общество заядлых планом конунгов.
— И что нам теперь делать? Соглашаться ли? — Вопрошает Нестер, наблюдая, как вдали группируются войска чужеземцев.
— О да, в переговорах мы нуждаемся, за это время, подготовьте катапульты и требушеты. Баллистами направляйте в сторону тех осадных башен, когда они начнут подступать – открывайте огонь. За время моей встречи с альянсом, отправьте мальчишек, что будут поливать спуск водой. А я – оттяну время, узнавая, что же они хотят предложить мне. — Кастер уже было направился к своим вратам, но его остановил Нестер, схватив за запястье.
— Ты не думаешь, что это ошибка? Они могут убить тебя и тогда – мы проиграем, так как всю стратегию – держись в своей голове. — На слова конунга, Кастер одарил его загадочным взором, слегка наклоняя голову.
— Его дочери – у нас. Думаешь, он пойдет на это ценой их смерти? — Юноша хмурит брови, потянув уголки губ, обращающихся в яркую улыбку. — Вдобавок ко всему, отпустите мастера Вельтона, пусть выполняет заданную работу. Мне кажется, он усвоил урок.