Программно – следы многочисленных вмешательств Богов, как принадлежащих Пантеону так и не являющихся покровителями нежити, накопленные за время функционирования в обществе Хаоса ошибки в программном обеспечении, для коррекции которых требовалось провести полноценную диагностику в некрополе, с заменой части памяти, эмулятора эмоций с аппаратной составляющей, элементов нейросети.
То, что заменяло бывшему Тактическому Разведчику инстинкт самосохранения, категорически запрещало проведение программной корректировки.
Возможно, это было отчасти правильно.
Безымянный не мог определить вероятность провала внедрения, проведённого в отсутствии соблюдения какого-либо стандартного протокола.
Словом, он был в прострации – на взгляд живых.
Он находился в состоянии лютой, недостойной нежити, истерике.
Худой, словно высушенный, явно истощённый, подросток-дроу, одетый в выданный ему простой комбинезон из самой дешёвой ткани, закрывающий верхнюю половину бёдер, пах, живот, грудь и плечи, пусто смотрел сквозь зачитывающую ему правила поведения в Убежище карлицу.
- Бедолага, он её вообще слышит?
- А сам как думаешь? – звук втягиваемой с нижней губы слюны – Грёбанные дроу. Даже своих.
Эти слова доносились из-за толстой плиты обсидиана, слабо вибрирующей в ответ на касающиеся её по ту сторону от Безымянного звуковые волны.
Он не повернулся, чтобы посмотреть на слух.
Нежить истерически, страшно смеялся, пытаясь обуздать понимание, что его облика и демонстративного обморока хватило для начально внедрения в город.
Ну, по его меркам.
Куратор по встрече нового сбежавшего раба, бросив взгляд на своего подопечного, смотрящего в никуда, замолчала.
Губы худого подростка-дроу слабо, мелко дрожали, почти незаметно для глаза, непривычного к такой несмелой улыбке.
Город был убежищем сбежавших рабов.
Безымянный принял эту ложь как официальное объявление информационной войны.
Сведения об официальном общественном устройстве предоставлены не была. Некто, признанный местными как дроу-подросток, не помнящий даже своего имени, не имеющий профессиональных навыков, находился в камере, прежде чем его привели на встречу с мрачным мускулистым человеком-медведем.
Получив информацию из обрывков сведений, Безымянный принял это как проявление благородства или честности местного правительства.
Обычное правительство государства живых находится в состоянии постоянной информационной войны с собственным населением. Типичной тактикой являлось создание иллюзорного образа общественного устройства, где гипертрофировались те черты, что присутствовали в реальности и воспринимались населением (по мнению пропагандистов правительства) за достоинства. Внешний мир за пределами контролируемой территории (иногда не только в пространственной плоскости, но и по временной шкале) наделялся гипертрофированными недостатками.
В зависимости от текущей линии, успехом у населения пользовались те характеристики общества и государства, что потакали основным грехам живых, что базировались на примитивных инстинктах низших существ.
Слабости и лени потакали обещанием защиты, гарантированного трудоустройства и эфемерного понятия, известного как “уровень жизни”.
Гордыня, неподкреплённая реальными достоинства, могла быть частично удовлетворена чувством сопричастности к правлению государством, его достижениям.
Для удовлетворения жадности было достаточно менять расположения краситилей, несмысловые составляющие надписей на упаковках товаров, а также пропорции ароматизаторов в пищевых брусках комбикорма.
Гнев – то есть бессмысленная тяга к насилию – требовал комплексного подхода. Гладиаторские бои, спортивные соревнования, военные маневры ополчения, общественные ритуальные драки, сеансы групповой психотерапии (зачастую, проводимые внутри круга доверенных лиц с применением наркотических и психотропных веществ).
Похоть в подавленном виде могла использоваться для сублимации и более тонкого контроля. В случае невозможности микроконтроля, использовалась схема с раскрепощением контингента, разрешением сексуальных контактов без ограничений.
Таким образом, в зависимости от расовых особенностей, текущих настроений в социуме, возможностей правительства, идеальное, контролируемое общество живых в одном отдельном кластере, могло выглядеть для среднего обитателя как гарантирующее максимальные свободы народовластие, эксплуатирующую желание защиты и чувство сопричастности диктатуру, обеспечивающее гарантированный доход и/или занятость устройство или иные варианты.