Халльблит встретился взглядом с рыжим чужаком, тот улыбнулся и кивнул, и молвил:
- Теперь пора тебе подкрепиться, а затем снова сесть на весла. Но ответь, что это блестит у тебя на щеке?
Закрасневшись, ответствовал Халльблит:
- Ночная роса.
Отозвался морской разбойник:
- Для юноши нет стыда в том, чтобы вспомнить во сне свою нареченную и заплакать от тоски по ней. Но теперь берись-ка за дело, ибо сейчас не так рано, как тебе кажется.
С этими словами он втащил в лодку весла, и подошел к кормовой части ладьи, и вытащил из ларя еду и питье, и они поели-попили вместе, и Халльблит почувствовал прилив новых сил, и приободрился малость, и перебрался на нос, и взял в руки весла.
Тут здоровяк встал, и поглядел через левое плечо, и молвил:
- Скоро поднимется ветер и распогодится.
Тут уставился он на парус и принялся насвистывать мелодию вроде тех, что играют скрипки в праздник Йоль, когда девы и мужи кружатся в танце; глаза его разгорелись и вспыхнули, и показался он едва ли не великаном. Тут Халльблит почувствовал на щеке легкое дуновение ветра, а туман рассеялся, а парус заполоскался, и натянулись шкоты, и ло! - туман поплыл над морем, и на поверхности вод заиграла веселая зыбь под ярким солнцем. Тут усилился ветер, и развеялась стена тумана, и легкие облачка заскользили по небу, а парус надулся, и ладья накренилась, и нос челна рассек волну, так, что по обе стороны вспенились белые брызги, и челн полетел стрелой по глади вод.
Тут рассмеялся рыжеволосый разбойник и молвил:
- О черноперый житель сухой ветви, за этим ветром тебе не угнаться, греби не греби; так что втащи-ка весла и повернись, и увидишь, куда лежит наш путь.
Тут Халльблит развернулся на банке и поглядел вдаль, и ло! - впереди синели под лучами солнца высокие утесы, и скалы, и горы незнакомой земли, острова, судя по всему; солнце же к тому времени поднялось высоко и сияло во все небо. Ничего не сказал юноша, но глядел вперед да дивился про себя, гадая, что же это за земля такая; но тут молвил здоровяк:
- О могильщик воинов, разве не похоже, что синева бездонного моря взметнулась ввысь, и цветной воздух обратился в скалу и камень, - столь глубокого оттенка они? А все потому, что далеко еще до утесов и гор; когда подойдем мы поближе, ты увидишь их как есть, угольно-черными, а земля эта остров, и зовется он Островом Выкупа. Там и найдется для тебя рынок, где сможешь выторговать ты свою нареченную. Там сможешь ты взять ее за руку и увести с собою, после того, как договоришься с торговцем девицами, и поклянешься птицей битвы и острием желтого клинка заплатить столько, сколько скажет он.
В словах незнакомца явственно прозвучала издевка, насмешка читалась и в лице его, и во всем его огромном теле, так что мечу Халльблита неспокойно сделалось в ножнах; но юноша сдержал гнев и молвил:
- Здоровяк, чем дольше гляжу я, тем меньше понимаю, как высадимся мы на тот остров; ибо перед глазами моими - только отвесный утес, а за ним громоздятся великие горы.
- Еще более подивишься ты, подплыв ближе, - заверил чужак, - ибо не потому, что мы далеко, не видишь ты ни песчаной косы, ни отмели, ни пологого склона, но потому, что нет их вовсе. Однако не бойся! - ибо разве я не с тобою? - непременно высадишься ты на Острове Выкупа.
Тогда Халльблит замолчал, и спутник его тоже примолк на время, хотя пару раз громко фыркнул от смеха, и, наконец, спросил зычно:
- Маленький пожиратель падали, почему не спросишь ты меня о моем имени?
А Халльблит был высок ростом и отличался недюжинной силой, но сказал он только:
- Потому что размышлял я о других вещах, а вовсе не о тебе.
- Ну что ж, - объявил здоровяк, голосом еще более зычным,- дома называют меня Крошкой Лисом.
Отозвался на это Халльблит:
- Стало быть, ты - Лис? Может статься, ты обманул меня, по обычаю этого зверя; но помни, что ежели так, то я отомщу, и жестоко.
Тут поднялся здоровяк от кормила, и, расставив ноги, встал в лодке в полный рост, и громом раскатился его голос:
- Эй, гнездящийся в скалах, нас семеро братьев, и я - самый маленький и тщедушный. Что, страшно?
- Нет, - отозвался Халльблит, - ибо шестерых прочих здесь нет. Не хочешь ли ты сразиться прямо в лодке, о Лис?
- Не хочу, - откликнулся Лис, - а лучше разопьем мы с тобою чашу вина.
Тогда снова отпер он ларь, и извлек на свет огромный рог какого-то могучего чужеземного скота, окованный серебром и заткнутый серебряной пробкой, и еще золоченую чашу, и наполнил чашу из рога, и протянул ее Халльблиту, и молвил: - Выпей, о черноперый птенец! И, коли хочешь, скажи тост. Тут Халльблит поднял чашу и воскликнул: - За здоровье клана Ворона и за тех, кто друзья ему! - и горе врагам его! Договорив, поднес юноша чашу к губам и осушил до дна, и показалось ему, что никогда не пробовал он вина лучше и крепче. И вернул он чашу Лису, а рыжий разбойник снова наполнил ее и закричал: - За "Сокровище Моря"! - и за Короля, что не подвластен смерти! И выпил он, и снова наполнил чашу для Халльблита, зажав руль между колен; так осушили они по три чаши каждый, и Лис улыбался и был смирен, и говорил мало, а Халльблит дивился про себя тому, как переменился для него мир со вчерашнего дня.
А к тому времени небо совершенно очистилось, и над водой свистел ветер, и огромные валы расходились вокруг челна, вспыхивая под солнцем переливами ярких красок. Челн стремительно летел по волнам, подгоняемый ветром, словно и не думал останавливаться, и день близился к концу, а ветер все крепчал, и вот прямо перед челном огромной угольно-черной глыбой воздвигся Остров Выкупа, и глаз по-прежнему не различал ни песчаной косы, ни гавани; а они все мчались под ветром к темной стене скал, омываемой волнами моря, и ни один корабль, созданный человеком, не выстоял бы и мгновения между пенным прибоем и утесами этой мрачной земли. Солнце опустилось совсем низко, и в алом зареве скрылось за горизонтом, и каменный мир заслонил собою половину неба, ибо челн подошел уже совсем близко; и Халльблит ничего не различал за грозной преградой, и ждал, что в следующее мгновение швырнет их на скалы, и погибнут они в морской пучине.