Я не уверен, что ты захочешь писать все это. Хотя нет, я боюсь, что твою работу увидит Он и решит покарать нас за мой длинный язык, ведь Он создавал меня немым».
- Ты что-то сказал? - Николь подошел к Кольт и поправил прядь волос, упавшую писателю на лоб.
- С чего ты взял?
- Я просто услышал шепот...
- Это был не я. - Кольт на секунду замолчал, - Это был тот самый, о ком я тебе рассказывал.
Николь сел за ноутбук и зашел в интернет.
«Раздвоение личности» - ввел он в строке поиска и углубился в чтение статей, найденных на просторах сети.
Ничего особенно интересного или нового там не было написано. Лишь то, что Николь знал и сам из услышанного на уроках психологии. Психологическое отклонение, вызванное самим больным для абстрагирования от внешнего мира, путем создания «второй» личности, которая примет на себя удар. В основном люди подвергают себя подобным вмешательствам извне, по причине того, что пережитые ими те или иные ситуации настолько сильно влияют на моральное состояние больного, что иных путей они не видят, кроме как создание того, кто будет мучиться вместо них. Человек замыкается в себе, как бы расставляя вокруг себя живой щит, который в последствии может заменить и личность самого человека.
Именно на раздвоение личности и сослался Николь, когда углубился в размышления о неизвестном друге Кольта, который всегда находится с ним, ведь если вдуматься, Кольт - одиночка, с которым очень сложно общаться, и вряд ли найдется человек, способный разговорить писателя на личные темы или хотя бы просто выяснить о нем что-то. Кто знает о Кольт больше чем сам Кольт? Правильно, Кольт.
- Что смотришь? - писатель появился за спиной Николь, как призрак.
Блондин быстро захлопнул крышку ноутбука и лучезарно улыбнулся домочадцу.
- Я вот тут задумался... А ты пишешь стихи?
- Да.
- А если я дам тебе оно предложение, ты сможешь написать по нему стихотворение.
- Можно попробовать.
Николь написал на листе бумаги предложение и протянул его Кольту.
«Мы добрались до стен сломанных замков
Разбитыми ногами по земле.»
Куски давя гниющих там останков,
Не видя, на что ступаем мы во тьме.
Останки под ногами рассыпались,
И превращалась в прах память о них.
В крови, в поту, но мы там оставались,
Никто не слышал наш предсмертный крик.
Мы умерли в стенах сломанных замков
С разбитыми ногами и душой.
В кусках лежа гниющих там останков,
Так и не обретя средь них покой.
- Ты доволен? - Кольт протянул исписанный лист бумаги Николь и присел на диван.
- Да, вполне, спасибо.
Художник сел на пол напротив Кольт и перечитал стихотворение снова.
Впервые Николь прочел книгу Кольт года три назад, когда зашел в книжный магазин с отцом. Изначально целью визита был учебник по живописи для академии, но когда парень уже шел на кассу с книгой в руках, его взгляд приковал к себе черный переплет с одной единственной буквой «М». «Миранда» - гласила надпись на обложке, а немного ниже написано всего одно слово «Кольт». Николь очень заинтересовало черное издание, и он-таки вымолил у отца купить эту книгу, хоть и стоила она как два учебника. На прочтение у него ушло чуть больше недели, но художник заболел этой книгой. Слог автора, то, как он преподносит социальные проблемы, искажая их, чтобы не зацикливать все внимание на том или ином случае, но сконцентрировать читателя на судьбе юной девушки. Николь тогда задался целью найти все книги, но они оказались очень дорогими, и он не смог позволить себе купить все.
- Можно мне прочесть твои книги?
Спустя столько времени, Николь все же решил исполнить свою мечту.
- Конечно.
- А какую ты посоветуешь? - художник потупил взгляд, - Просто моя мечта уже три года - прочесть все твои книги...
- Если хочешь, можешь прочесть еще не изданную.
Кольт с улыбкой наблюдал за реакцией собеседника. Пожалуй, помимо Эдгара, Николь первый, кому писатель был готов показать черновики.
- К... конечно!
Кольт достал из ящика стола стопку листов, пропущенных через принтер и протянул Николь рукопись «Ремплесс», которую редактор собрался выпустить лишь через месяц.
- Если что-то не понятно, спрашивай, - писатель хлопнул художника по плечу, - я впервые попытался писать не про человека, а сконцентрировать внимание на городе, пропитанном эмоциями умерших.