- Замечательно, мы нашли сиделку для Кольт. Это уже что-то. Я поеду за лекарствами, а ты, Николь, приготовь пока что поесть. Что-нибудь сытное, потому что много он сейчас не съест. Кристиан, не отходи от Кольт пока я не вернусь.
Николь на шатающихся ногах поплелся на кухню, а Кристиан кивнула и пошла менять воду в тазике, в котором смачивала тряпку.
День для всех выдался не из легких. Берг лежал под кухонным столом и наблюдал за тем, как Николь варит борщ.
Мысли о Кольт никак не хотели покидать юношу, из-за чего было такое чувство, что душа сейчас разорвется на мириады частиц. Боль в сердце от осознания собственной вины не давала даже вздохнуть. Николь срочно нужно было выговориться, но некому. Обнять кого-то и поплакать на плече, но некого. Дак вот какое оно - одиночество.
Николь сел на пол. Слезы потекли из глаз. Берг подошел к художнику и лег рядом с ним, как бы поддерживая. Но этой поддержки было мало. Николь достал виски Кольта из минибара и приложился к бутылке прямо с горла.
Кольт открыл глаза. В комнате он был один.
«Наконец-то. Я переживал».
- Что произошло?
«Припадок. Они увидели твое истинное лицо».
- Что я делал?
«Лежал, курил и смеялся».
- Не самое худшее.
«Согласен».
- Что они решили делать?
Кольт поднялся с дивана, вышел на балкон и закурил.
«С тобой две недели будет сидеть та девчушка из университета. Потом ее заменит Николь. Тебя собираются качать лекарствами, ставить капельницу, откармливать, а через месяц кладут в больницу на обследование».
- Мне нельзя в больницу.
«Я знаю».
- И что мы будем делать?
«У тебя есть идеи?»
- Нет.
«В таком случае немедля рожай их, ибо в больнице раскопают все твои документы и ты все-таки попадешь в психиатрию, куда не попал пять лет назад».
Кольт оперся о оконную раму и высунулся на улицу. На самом деле он прекрасно помнил свое прошлое, однако так ловко скрывал о нем, что в итоге в истории болезни просто записали «амнезия». До сего момента никто не пытался выкопать прошлое юноши, однако если он попадет в больницу все всплывет как труп из озера.
Кольт подкурил еще одну сигарету и углубился в воспоминания.
- Сынок, прости, но мне придется тебя привязать...
Женщина с длинными светлыми волосами посадила восьмилетнего мальчика в машину на детское сидение и достала прочную тонкую веревку.
- Мама, я в порядке?
- Да, сынок, дядя врач просто посмотрит тебя и, может быть, определит в санаторий на некоторое время. Ты весело проведешь там время.
Пока женщина затягивала веревку, слезы текли из ее глаз.
- Вы готовы? Можно ехать?
А водительское сидение сел мужчина лет на пять старше женщины, но такого же роста. Он пытался улыбаться, но мальчик видел, что эта улыбка неискренняя. Они просто пытались его успокоить.
Женщина связала мальчика так что он не мог двигаться и села на переднее сидение рядом с мужем.
Они долго ехали и мальчик начал дремать.
- Дорогой, ты уверен, что они ему помогут? - женщина пыталась говорить как можно тише, но мальчик все равно ее слышал, все еще притворяясь что спит.
- Да. Должны.
Врач в больнице качал головой. Мальчику кололи непонятные препараты, из-за чего он почти всегда спал в маленькой полностью белой комнате с мягкими стенами. Иногда к нему приходила девушка, которой он рисовал рисунки и писал на листе бумаги свои мысли. Иногда приезжали мама с папой. С каждым новым визитом они казались старше чем в прошлый раз, но мальчик не обращал на это внимания. У мамы всегда было красное опухшее от слез лицо, а у папы пьяный вид и запах перегара. Мальчик прожил в больнице два года.
В один из обычных дней девушка, что приносила мальчику еду забыла закрыть за собой дверь и мальчик впервые вышел из своей комнаты.
В коридоре стоял его врач и разговаривал с отцом ребенка.
- Мы ничего не можем сделать. Такое чувство, что у него иммунитет на таблетки. Он перестал их воспринимать. А его рисунки. У него маниакально депрессивный психоз. С каждым годом становится только хуже.
- Мы можем забрать его домой?
Доктор покачал головой.
- Вы, конечно, можете сделать это в любой момент, но неизвестно, чего можно от него ожидать. Он может выброситься из окна, а может напасть на вас с ножом. У вашего ребенка больше нет будущего.
Отец мальчика расплакался и сел на кушетку.
- Что мне сказать жене? Она все еще надеется, что вы вылечите Матвея.
- Я думаю, что стоит сказать правду.
- В таком случае вам придется положить ее в палату рядом с сыном.
Мужчина в халате опустил взгляд.
- Вы знаете, я сам отец. И если бы с моим ребенком произошло нечто подобное, я бы просто убил его, а потом себя. Мне страшно даже подумать, как вы столько времени можете терпеть и носить в душе такую боль.