— Пошли! — услышала Полина Антоновна девичий неприязненный шепот.
— Эй, вы! Что ж вы отрываетесь? — крикнул Рубин ушедшим вперед парочкам.
Те остановились, — сначала так же, держась под руку, потом, видно, поняли, что это не совсем ладно перед лицом товарищей, высвободили руки и пошли в общих рядах.
Правда же, это стоит диспута о дружбе и товариществе!
Экскурсию эту использовали лучше, чем когда-то совместный поход в театр: после нее собрались и поделились впечатлениями.
На этом обсуждении Борис еще раз отметил Таню Демину.
Самому ему экскурсия дала очень много. В Третьяковской галерее он бывал и раньше. Ходили они туда еще из прежней школы — не то в шестом, не то в седьмом классе. Но от того посещения у него ничего не осталось — ребята шумели, объяснений экскурсовода не слушали и в конце концов разбежались кто куда. Единственное, что запомнилось Борису от того раза, была репинская картина «Иван Грозный и его сын». Бориса поразили безумные глаза Ивана Грозного и кровь, бьющая из-под его пальцев, старающихся зажать рану на виске царевича.
Потом, как-то раз в воскресенье, Борис ходил в галерею с отцом. Отец отнесся к этому с обычной своей серьезностью и основательностью. По-видимому, он решил осмотреть все, начиная с древних икон с какими-то темнолицыми морщинистыми святыми. Но это ему самому скоро надоело, и в следующих залах он прошел, почти не задерживаясь, мимо портретов различных царей, генералов и разряженных женщин с открытыми плечами. И только потом, когда попадались интересные картины, он останавливался, долго рассматривал их, стараясь сказать при этом Борису что-нибудь поучительное. Так он показал ему на перовскую «Тройку» — двух мальчиков и девочку, везущих зимой на санках обмерзшую кадушку с водой, — и сказал:
— Вот как ребятам-то раньше жилось!
Борис много слышал о жизни детей в прошлом, читал «Ваньку Жукова», и картина Перова не произвела на него большого впечатления.
Теперь же, после экскурсии в Третьяковскую галерею с девочками, после подробных объяснений экскурсовода, Борис многое увидел как бы заново. Как богата, как разнообразна жизнь! Как удивительны судьбы людей!..
«Петр и Алексей»… Петр — воплощение громадной моральной силы, за ним — народ, государство. Опустив глаза в землю, стоит перед ним Алексей — полное ничтожество и слабость. Борис спросил экскурсовода: какой момент разговора изображен на картине — начало его или конец? Борису казалось, что начало. Но потом он всмотрелся лучше и увидел брошенный на пол лист бумаги, забытое в чернильнице гусиное перо, гневный взгляд Петра. «За мое отечество и людей себя не жалел и не жалею. Как я могу тебя, непотребного, пожалеть?» — приводит экскурсовод объясняющие этот взгляд слова из письма Петра изменнику-сыну.
В картине «На миру» целый рассказ о крестьянской жизни. По одной спине сидящего задом к зрителю крестьянина видна вся безнадежность положения бедняка в его тяжбе с деревенским богатеем. «Нет, брат, плетью обуха не перешибешь!» — так перевел на простой язык «выражение» этой спины экскурсовод, дававший объяснения ребятам.
Борис жадно слушал эти объяснения, и ему непонятна была приглушенная болтовня Юли Жоховой или глупая игра Юры Усова и Юры Урусова: они делают вид, что слушают экскурсовода, а сами втихомолку стараются наступать друг другу на носки ботинок. Борис только что хотел остановить расшалившихся деток, как Игорь, подскочив к ним, скрипнул зубами и окатил их неистовым взглядом.
— У-у!.. Несчастные!
Вот небольшое полотно Максимова. Маленький флигелек в зеленых кустах сирени. Свежее, летнее, только начинающее разогреваться утро. У крыльца — чаепитие. Старая барыня в пышном чепце, собака у ее ног, а по другую сторону чайного столика маленькая старушка, медленно перебирающая вязальными спицами. Что можно сказать об этой томно вытянувшейся в кресле сухой и длинной фигуре отживающей свой век барыни? У нее — «все в прошлом!» Воспоминания об этом прошлом заставили закрыться ее глаза, порозоветь ее старые щеки. Вспоминает ли она о своей молодости, о былом богатстве, о том далеком времени, когда она блистала красотой в Петербурге, а может быть, и в Париже?.. Но суровым приговором ей стоит невдалеке старый заколоченный барский дом. Обрушились каменные ступени, заросли аллейки, засохли вокруг деревья. Все в прошлом!..