После истории с рассказом «Летний день» его заинтересовала Таня Демина. Когда он слушал ее рассказ, ему представлялся и лес, и жаркий день, и грибы, и сама Таня — невысокого роста, плотная, крепкая, что называется в народе — «коротышка». Нижние веки ее чуть-чуть припухли, отчего глаза кажутся чуть-чуть прищуренными в скрытой, хорошей улыбке, а когда она улыбается, лицо ее становится удивительно привлекательным — светлым и простым.
Такой вот — простой и светлой — она показалась Вале, когда пришла на диспут, организованный для обоих классов.
…Полина Антоновна очень любила свою математику и всегда старалась быть в курсе всего нового, что появлялось в ней. В то же время, чтобы не отстать от общего течения жизни, она старалась следить и за театром, общественной жизнью, литературой, — старалась и, конечно, отставала — просто не хватало времени. В эти, такие тесные, сутки нужно было уложить все: и работу, и домашние дела, и сон, и отдых. Есть, очевидно, такие счастливые люди, у которых все это хорошо укладывается, а у нее не укладывалось — вечно не хватало времени, вечно оказывалось, что она что-то упустила, что-то не успела сделать. Ей было порой неловко, когда в учительской завязывался разговор о какой-нибудь книге, которую она не читала, или когда гардеробщица, сочувственно улыбаясь, сообщала:
— А я вам вешалочку к пальто пришила, Полина Антоновна!
Раньше — то ли моложе она была и сильней, то ли работа была проще, — но как-то все было легче: и работала и сына растила. А теперь Полина Антоновна удивлялась, как справляются со своими семейными обязанностями товарищи, — уж очень много требует педагогическая работа, и если отдаться ей серьезно, она требует всего человека без остатка. И потому обидно бывает иной раз за тех, кто не щадит ни времени, ни сил педагога, обременяя его или лишним собранием, или сложной, сомнительной в своей необходимости отчетностью.
Но как бы ни сложна была работа, ее требования были для Полины Антоновны законом. Она не терпела тех, кто относится к работе кое-как, и старалась делать все точно и аккуратно. Правда, приходилось перекраивать сутки, отрывать время и от сна, и от чтения, приходилось кое в чем и отставать от жизни.
Однажды, к стыду своему, она отметила такое отставание, когда отец Феликса, полковник Крылов, спросил ее:
— Вы следите за «Комсомольской правдой»?
— Вообще слежу, но… может быть, что-нибудь и пропустила. А что?
— Там развертывается интересная дискуссия — «Как стать хорошим человеком?». Посмотрите. Очень интересно!
— Обязательно посмотрю. Спасибо!
Полина Антоновна в тот же день перелистала в библиотеке подшивку «Комсомольской правды» и полностью согласилась с умной подсказкой всерьез заинтересовавшегося школьными делами полковника: хорошо бы начать разговор на эту тему и в классе. Она поговорила об этом с Борисом, и они решили организовать такой разговор для обоих классов — и мальчиков и девочек.
И вот было проведено совместное собрание.
Валя Баталин тоже прочитал в «Комсомольской правде» письмо молодого горняка Астраханцева:
«Я хочу воспитать в себе лучшие качества советского человека, чтобы люди могли сказать: «Хороший человек!»
Как это отвечало его собственным мыслям, его кропотливой, придирчивой работе над собой, постоянно преследующему его вопросу: что хорошо и что плохо? Поэтому он с большим интересом следил за развертывающимися на собрании прениями, но это не помешало ему заметить, когда пришла Таня Демина. Она немного опоздала и села в сторонке, скромно, тихо, поправив на коленях платье. Ее увидела Люда Горова и громким шепотом сказала:
— Демушка, иди сюда! Место есть!
«Демушка, — подумал Валя. — Как хорошо!»
С тех пор она так и вошла к нему в душу — «Демушкой».
Валя даже не мог понять: как и почему он не заметил ее раньше, в прошлом году? Как и почему он позволил себе увлечься Юлей, этим «живописным созданием» с тонкими, точно дымящимися волосами? Вот они сидят обе — одна недалеко от другой. Юля на этот раз сидит среди девочек и, кажется, слушает, что говорит Витя Уваров, но это только кажется. На самом деле ей не сидится, она точно чего-то ждет — глазки направо, глазки налево, игрушечный носик ее, усыпанный веснушками, все время беспокойно подергивается. Она то поправит белый воротничок, то синие бантики в косах. Демушка, наоборот, слушает, сосредоточенно прищурив свои припухшие веки. Она — белокурая, как Майя Емшанова, косы у нее тоже толстые, но короткие, пышные, распушенные на концах, и сама она проще, приветливей. В лице ее что-то милое, «девчачье», во взгляде — искренность и непосредственность.