— Есть еще кто в доме? — спросил Бардин.
— Поручик Георгий Волынский, — простонал пожилой. — Он мертв, царствие ему небесное! Застрелился… Ваша… ох… взяла, господа чекисты!
— Семчук, — закричал Бардин в сторону сада, — зови Гаврилюка с ребятами. Все кончено! Пока они не подойдут, оставайся с Костей на месте!
Через несколько минут Гаврилюк с одним красноармейцем прибежал во двор.
— Одного бойца и Гуркина я оставил против окон. Там же и Костя Горлов, — доложил он Бардину.
— Ладно! Пойдем, Гулливер, посмотрим «шмелиное гнездо», а ты, — приказал он красноармейцу, — бегом к машинам. Пусть подъезжают сюда. Да перевяжите чем-нибудь раненых. — Свети, Гулливер.
Держа пистолеты наготове, они вошли в дом. В передней и коридоре никого. В первой комнате, иссеченной осколками гранаты, разбросанная взрывом во все стороны мебель. Во второй стояли рояль и обеденный стол, несколько чемоданов. В третьей — две кровати, а на полу, в углу сидел человек. В опущенной руке у него был зажат тяжелый кольт, грудь залита кровью.
— Посвети получше, — сказал Бардин.
Гулливер направил свет фонарика на лицо мертвеца. Подбородок рассекал шрам.
— Жорж-Георгий! — воскликнул Гулливер.
— Он самый, — подтвердил Бардин. — А голову ему проломили сегодня вечером во время налета. Банда «Шмелей» больше не существует! Пойдем, Гулливер, здесь нам больше делать нечего, — заключил Бардин.
На улице уже фыркали машины.
— Забери, Кирилл Митрофанович, раненых и езжай с ребятами в Управление. Я пока постерегу задержанного, — предложил Гулливер. — А чтоб не скучать, с Гаврилюком пошуруем в доме. Наверно, «Шмели» что-нибудь запасли на черный день.
Уже светало, когда Бардин с Костей и Васей Пилотом подъехали к Управлению.
— Ну, Василий Кузьмич, заходи, — пригласил Бардин. — Сейчас мы с тобой будем чаевничать, потом спать, а уж утром подумаем, как тебя отблагодарить. Большое ты сделал дело!
— Да я что? — застеснялся Вася. — Разве я думал… Случай вышел. Вижу, беляки, а я на этих гадов ух какой злой, да еще на меня шпалером клацают. Этого мне уж никак не стерпеть было. Чайку попью, а благодарить меня не за что.
За чаем в кабинете Бардина Костя спросил Кирилла Митрофановича, что было в той записке, что принес Вася?
— Ничего особенного. Так, различные семейные дела. А вот одна фраза меня сразу насторожила: «Георгий узнал адрес Мордвинова», а это бывший контрразведчик, палач и убийца. Те двое шли к Георгию, тут у меня и сплелось все вместе: раненый Жорж, раненый налетчик, адрес белогвардейца у Жоржа. Я и подумал: а что, если этот Георгий и есть Жорж, со шрамом на подбородке? Да и на всякий случай надо было выяснить, кто это шляется с пистолетом и кто он такой? Кого может интересовать адрес Мордвинова? Видишь, сколько вопросов нашлось к дому в Поповом переулке. Жаль только, что адрес Мордвинова у Жоржа теперь не узнать. Да ты ешь, Вася, не стесняйся, — подвинул он мальчику нарезанное сало.
Вася посмотрел на него сонными глазами.
— Ей-богу, больше не лезет! Прожевать еще смогу, а сглотнуть — никак!
Отодвинув кружку с недопитым чаем, он положил голову на край стола и уснул. Бардин перенес мальчика на диван и укрыл кожанкой.
Утром в кабинет Бардина пришел Гулливер и принес два чемодана.
— Вот что натащили «Шмели», — показал он, раскрывая чемоданы, набитые ценностями, пачками денег и какими-то бумагами. — Наверное, это еще не все, — докладывал он Бардину. — Я оставил там Гаврилюка и Семчука, пусть поищут в саду. Больно уж сад подозрителен, грядочки, клумбочки…
— Ладно, — остановил его Бардин. — Пусть роются. Деньги и ценности сдай в финчасть, а бумаги мы с Костей посмотрим. Может, и найдем что дельное. Ты мне лучше скажи, что будем делать с Васей? Не отправлять же его в детдом, откуда он сбежит. Парень мне нравится, разбитной, смышленый и гордый.
— А что, если его пристроить воспитанником в эскадрон? — предложил Гулливер.
— Дело! — согласился Бардин. — Звони, Костя, Зотову, пусть скачет сюда, и позови Васю.
Командир эскадрона особого назначения не заставил себя долго ждать. Через пятнадцать минут рослый кавалерист с орденом Красного Знамени на груди, щелкнув шпорами, четко отрапортовал Бардину о прибытии для получения задания. С удивлением он выслушал приказ.
— Зачислить этого парня, — Бардин указал на Васю, — воспитанником в эскадрон. Умыть, одеть в красноармейское обмундирование, а чтоб не зря ел казенный хлеб, назначить ездовым на патронную двуколку. Согласен? — спросил он просиявшего мальчика.