Костя попрощался с хозяйкой и, бряцая посудой, зашагал к выгону.
Здесь шла игра. Разлетались от метких ударов «бабки», шумели игроки, а громче всех Егорка Кочан. Костя проиграл двадцать две копейки. Для деревенских ребят это были «агромадные» деньги. За игрой Костя узнал последние деревенские новости: кто что купил, кто с кем подрался, где гнали самогон и у кого отелилась корова.
Большая часть Костиного проигрыша досталась Егорке Кочану. Чувствуя себя немного виноватым, он предложил:
— Давай, Костя, подмогу. Эвон сколько набрал посуды-то!
Вместе они дошли до переправы через речушку Шибряйку, выкупались, и, лежа на песчаном берегу, Костя завел с Егоркой разговор о войне и об антоновских бандах. Кочан, шмыгая носом, насочинял про сотни сражений, чего, наверно, не было за всю гражданскую войну в России. Чего только не было в его рассказах.
— На этом берегу сам Буденный рубился с Деникиным! — фантазировал Егорка. — А уж пушек было!..
Он закрывал глаза, повторяя: «Без числа и краю!» — еще долго разглагольствовал о битве на берегу речонки. По его словам, здесь часто бывали Александр Степанович Антонов с братом.
«Врет, бахвалится Кочан, — подумал Костя, — в гэпэу знают, что антоновцы здесь не бывали», — Костя недоверчиво улыбнулся.
— Ты что? Не веришь мне? — распалился Егорка. — Их все село видело, и не раз! Я тоже видел, — добавил Егорка и перекрестился.
Он произнес это с такой убежденностью, что Костя поколебался: «А вдруг Кочан не врет? Надо задать такой вопрос, чтоб не вспугнуть Егорку». Он немного подумал и, стараясь казаться равнодушным, спросил:
— Страшный?
— Не! Абнаков-е-е-нный! Что он, что брат его, Дмитрий Степанович. Он тощий да чернявый, а брат русой да, как бы тебе сказать… потолстей будет.
— А ты, Егорка, не врешь?
Кочан презрительно шмыгнул носом.
— Вру! Чего бы мне врать-то? Я их в упор, как тебя, видел и тогда, и сейчас…
От волнения у Кости перехватило дыхание, и он воскликнул:
— Как это сейчас?! Их же убили? Сейчас ты их можешь увидеть только во сне!
— Во сне, во сне! — рассердился Егорка. — Убили, тоже скажешь, уби-и-ли! Таких убьешь, — и, переходя на спокойный деловой тон, сообщил — Знаешь, сколько у них ливорвертов и бомб? Ого! Что Александр Степанович, что Дмитрий Степанович, когда идут из леса, в каждой руке по ливорверту! Убьешь их! Акромя того, оба они заговоренные!
Егорка стал плести всякую ерунду о заговоре от пуль, бомб и сабель. Костя прервал его:
— Ты сам видел, как они шли из лесу?
— А то нет! Говорю, видал, как тебя вижу! Утром дело было, ден десять назад. Я горох драл, гляжу — идут! Ливорверты держут, по сторонам поглядывают. Мне некуда деться! Побежишь — стрельнут. Ну, я поздоровался. Здравствуйте, — говорю, — Александр Степанович!
— А он? — не вытерпел Костя.
— Он не ответил, только зыркнул на меня, а Дмитрий Степанович и говорит: «Здравствуй, да помалкуй!» — и пригрозил мне ливорвертом, во-от таким. — Егорка развел руки на ширину своих плеч.
Костя подумал: «Самое время начать допытываться. Но как?» — И он задумался, не находя нужных вопросов.
— Ну, чего молчишь? — не вытерпел Егорка. — Не веришь?
— Верю, верю! Я подумал… — Костя мечтательно вздохнул. — Эх, никогда не видел живого атамана… Вот бы посмотреть на Антоновых…
Они помолчали. Вдруг Егорка спросил:
— А что дашь, если покажу тебе Антоновых?
— Когда? — обрадовался Костя.
— А это уж как придется! Придут — скажу, а ты уж сам подглядывай!
— Хочешь перочинный нож? Любой из уваровского магазина, — предложил Костя.
— Есть там один… — размечтался Егорка, — только ты его не укупишь! Восемь гривен ему цена! Откуда у тебя такие деньги!
Костя клятвенно заверил его, крестясь на видневшийся отсюда крест шибряйской церкви, что деньги у него есть, целых три рубля, на покупку коньков. Но до зимы далеко, и он сможет накопить, а вот увидеть Антоновых — такое когда еще случится. Договорились, когда появятся Антоновы, Егорка придет в Боброво и получит стоимость ножа, а сверх того еще двугривенный за «пробежку». Они обменялись с Егоркой обещаниями молчать «до гроб — сырой земли». В подтверждение клятвы, Егорка заставил Костю съесть кусок земли.
Костя полученное от Егорки сообщение считал главной удачей дня и думал, что Кирилл Митрофанович будет доволен, когда услышит, что рассказал Кочан. Но к его удивлению, Бардин пропустил мимо ушей Егоркино обещание, зато ершик, патрон и окурки в горшке с цветами его заинтересовали.