Все люди дивана согласились с предложением визиря Милада и послали юношу со слугами и богатыми дарами к Абу-али-сине. Ласково встретил любимого юношу Абу-али-сина, показал ему город Мудрости со всеми его базарами» улицами и площадями. Целый день и целый вечер он угощал гостя. А юноша, выполняя просьбу Махмуд-шаха, пригласил Абу-али-сину в Кирман. Принял Абу-али-сина это приглашение и вместе с юношей отправился в Кирман.
С царскими почестями встречали Абу-али-сину и визири, и советники, и все приближенные шаха… Сам Махмуд-шах вышел к нему навстречу, взял за руки мудреца, усадил рядом с собою на престол. Приветствуя Абу-али-сину, Махмуд-шах сказал:
— О мудрейший из мудрых, обидевшись на меня, ты пролил столько крови, принес столько горя. Хорошо ли это?
— О мой шах, — отвечал с достоинством Абу-али-сина, — ты задумал лишить жизни своего покорного слугу, поверив клевете, а не делам моим. Ты отверг меня, и угроза смерти нависла надо мной. Я был вынужден бежать. Так кто же виновен в пролитой крови?
Долго вели беседу Абу-али-сина и Махмуд-шах, выясняя причины жестокой войны. Договорились они о мирном согласии, и несколько дней Абу-али-сина был почетным гостем Махмуд-шаха. Пригласил и Абу-али-сина Махмуд-шаха в гости к себе, и было его предложение принято. Но в день, когда Махмуд-шах собрался в город Мудрости, пришел к нему визирь Юхна и, раскрыв мешок несчастий, сказал: — О мой шах, куда ты собрался? Ведь город Мудрости создан силой колдовства. Абу-али-сина хочет заманить тебя в свой заколдованный город, чтобы убить тебя и овладеть Кирманом.
Умел визирь Юхна сеять страх и недоверие в душе, и засомневался Махмуд-шах, идти ли ему в гости к Абу-али-сине.
Но тут оказался визирь Милад: — О мой шах, не верь пустым словам. Неужели ты не видишь, что если бы Абу-али-сина только захотел, он давно уже сравнял бы с землею все наше государство. Он слишком силен, чтобы хитрить и слишком мудр, чтобы пожелать стать шахом.
Успокоил Милад Махмуд-шаха, и тот во главе с визирями, советниками и небольшой стражей отправился в город Мудрости.
С большими почестями встретил Абу-али-сина гостей — по обе стороны дороги стояли воины и громко приветствовали прибывших «Ассалям алейкум» — здоровался с воинами Махмуд-шах, и воины отвечали ему; «Вагалейкум ассалям!» Нескончаемой была шеренга воинов, и нескончаемой казалась дорога. Где же беломраморные стены, где город с высочайшими минаретами? Он ведь был совсем близко… Оглянулись Махмуд-шах и его свита, и увидели все, что стоят они на каменистой земле. Нет никаких воинов, словно их ветром сдуло. А вокруг такая голая пустыня, что окажись здесь шурале, и тот бы умер от страха. От неожиданности Махмуд-шах и все, кто был с ним, попадали на землю, а потом взглянули друг на друга и стали смеяться то ли от радости, то ли от горя. И порешил Махмуд-шах, что все происшедшее с ними — мираж, и все вернулись в свой город Кирман. «Да, о многом заставил подумать нас Абу-али-сина. Не такова ли вся жизнь человеческая: сегодня — все хорошо, а завтра — хуже и быть не может? В жизни, как на хорошем базаре, чего только не увидишь. Богатый стал нищим, счастливого подстерегло горе, беспечный погряз в заботах. Нагадает старуха-колдунья и богатство, и счастье, а все ее пророчества остаются глупой фантазией», — с такими мыслями Махмуд-шах вернулся во дворец и снова созвал людей дивана. Было решено найти Абу-али-сину. Где его только ни искали — в городе и вокруг города, на улицах и базарах, по всем закоулкам и переулкам — все бесполезно, не обнаружили даже следа Абу-али-сины.
А если бы и нашли, наверное, не очень бы обрадовались. «Слава аллаху, — сказали во дворце Махмуд-шаха, — на этот раз мы легко отделались от Абу-али-сины». И пока Махмуд-шах возносит к богу молитвы, мы не будем ему мешать, а последуем за Абу-али-синой. Оставив Махмуд-шаха и всю его свиту в каменистой пустыне близ Кирмана, Абу-али-сина перенесся в город Хамадан.
Проходя по улицам Хамадана, он увидел, как мастера восстанавливали разрушенную стену дома шейха Габдуллы. Неожиданно шейх обратился к Абу-али-сине:
— О Абу-али-сина! Наверное, нехорошо, что мы до сих пор не подружились…
Абу-али-сина увидел перед собой человека с одухотворенным лицом и умным проницательным взглядом. Он ответил:
— Мужчина не преклонит головы перед другим мужчиной, пока не убедится в его могуществе.
И тогда шейх Габдулла провел руками над десятью камнями, и тут же камни поднялись и легли в стену одни к другому так плотно, как не уложили бы их тысяча умелых мастеров.