Под Смоленском как услыхали поляки, что Русская Земля поднялась, стали стеснять послов, подозревали, что они сносятся с своими земляками, которые восстали, а потом, разгневавшись на их упорство и что они не хотели ни за что отступаться от того, с чем их послала вся земля, посадили в лодки и как пленников отправили в Польшу. Потом они решились во что бы то ни стало взять Смоленск. Уже близ двух лет стояли они под этой крепостью и не могли взять - им было стыдно. Смоленск защищал тогда храбрый боярин Михаил Борисович Шеин, не поддавался ни на какие предложения и отбивал много раз приступы. Наконец, 2 июня 1611 года, поляки взяли Смоленск дружным приступом. Русские, как ворвались к ним, до того ожесточились, что жгли свой город, чтобы ничто не доставалось полякам, и сами бросались в огонь.
После взятия Смоленска король с панами отправились в Варшаву и туда повезли пленного царя Василия Шуйского с братьями. Поляки ради того устроили праздник, заставили пленного московского государя при всех сенаторах кланяться польскому королю, тешились унижением Москвы, веселились своими победами и думали, что уж теперь они навсегда покорили русский народ.
На пущую беду Русской Земле шведы взяли Новгород , они придрались к тому, что им не выплачены были деньги, которые им следовало получать на жалованье войску, помогавшему царю Василию; но главное, зачем тогда шведы напали на Новгород, было то, что им было страшно допустить Московское государство попасть под власть Польши. Польский король Сигизмунд был наследственный шведский король; но, когда он жил в Польше, Швецию отдал своему дяде в управление, а дядя сам сделался королем. Когда бы Сигизмунду удалось покорить Московское государство, тотчас бы, усилившись через это, мог расправиться с дядей. Да и без того для Швеции было опасно допустить поляков так широко раскинуться. Поэтому шведы поспешили захватить себе часть России; и Новгород, после того, как будто добровольно просил государем шведского королевича и обещал старагься, чтобы этого королевича остальные части России признали царем.
В Пскове явился новый вор и назвался Димитрием, как будто в третий уже раз спасенным от смерти. Псков с пригородами признал его за царя. С полудня набегали на русские земли татары. На востоке взбунтовалась черемиса. Повсюду ходили шайки разбойников разного происхождения и звания, а больше черкасы, т.е. малороссы . Московское государство, казалось, дошло до последнего конца.
В это время выступил на дело спасения Руси Дионисий, архимандрит Троицко-Сергиева монастыря . Был он прежде священником, потом пошел в монахи, сделан игуменом Пафнутьева Боровского монастыря, а потом выбран был братиею Троицко-Сергиева монастыря в архимандриты. Принявши этот сан, Дионисий тотчас отличился делами милосердия. Тогда везде около Москвы поляки ходили по русским селениям и мучили народ. В монастырь приходили мученые крестьяне: у иных волосы были опалены, у других полосы со спины содраны, у иных глаза высверлены или выпечены. Дионисий устроил для них больницы, где некоторые выздоравливали, а другие умирали и удостоивались христианского погребения. Кроме того, Дионисий посылал монахов и служек собирать мертвые тела: много было таких, что умирали под муками в лесах и на полях; иные окоченевали от холода, после того как солдаты польские сожигали их деревни. Посланные Дионисием привозили их тела в монастырь и там хоронили. Злодействовали тогда не одни поляки: в польском войске было чуть не наполовину немцев; тогда в Польше было войско наемное; кто хотел, тот и вступал на службу ради жалованья. Кроме польских солдат, бесчинствовали и черкасы, и свои русские из Московского государства воры. Власти не было, оттого в русском народе настала большая распущенность. К св. Сергию Чудотворцу всегда стекалось множество народа. Дионисий составил грамоту, посадил у себя в келье переписчиков, приготовил таким образом много списков и разослал их в разные стороны с людьми, приходившими в обитель. С ним трудился тогда келарь Авраамий Палицын, известный еще и тем, что составил описание печальных событий, происходивших на Русской Земле в его время, и особенно осады Троицко-Сергиева монастыря . Авраамий происходил из знатного рода; вступивши в монашество, получил он должность келаря в Троицке Сергиевском монастыре и в этой должности отравился с другими духовными лицами при митрополите Филарете в посольство к польскому королю под Смоленск, но, как увидел, что из этого посольства ничего доброго не выйдет, а рано ли, поздно поляки отошлют его в плен, рассудил, что лучше пораньше убраться и работать для своей земли, а потому прикинулся расположенным к королю Сигизмунду, получил от него жалованную грамоту и выбрался из-под Смоленска и, вместо того чтобы служить врагам, служил своему народу. В грамоте, разосланной из Троицко-Сергиева монастыря, было так, между прочим, написано:
"Сами видите близкую конечную погибель всех христиан. Где только завладели литовские люди, в каких городах, какое разорение учинилось Московскому государству. Где святая церковь? Где Божии образа? Где иноки, цветущие многолетними сединами, где и хорошо украшенные добродетелями? Не все ли до конца разорено и обречено злым поруганиям? Где народ общий христианский? Не все ли скончались лютою и горькою смертию? Где безчисленное множество христианских чад в городах и селах? Не все ли без милости пострадали и разведены в плен? Не пощадили престаревших возрастом, не устрашились седин многолетних старцев, не сжалились над ссущими млеко незлобивыми младенцами. Не все ли испили чашу ярости и гнева Божия? Помяните и смилуйтесь над видимою нашею смертною погибелью, чтоб и вас не постигла такая лютая смерть. Бога ради, положите подвиг своего страдания, чтоб вам и всему общему народу, всем православным христианам, быть в соединении, и служилыя люди, однолично, без всякаго мешканья, поспешили под Москву на сход, ко всем боярам, и воеводам, ко всему смиренству народа всего православнаго христианства. Сами знаете ко всему делу едино время надлежит; безвременное же начинание всякому делу бывает суетно и бездельно А если есть в ваших пределах какое-нибудь недоволье, Бога ради, отложите на это время, чтоб вам всем с ними за одно получить подвиг свой и страдать за избавление православной христианской веры, покаместь они (т.е. враги) в долгом времени, гладным утеснением, боярам и воеводам и всем ратным людям какой-нибудь порухи не учинили. И если мы совокупленным единогласным молением прибегнем ко всещедрому Богу и ко Пречистой Богородице, заступнице вечной рода христианскаго, и ко всем святым, от века Богу угодившим, и обще обещаем сотворить подвиг и пострадать до смерти за православную христианскую веру, неотложно милостивый Владыко человеколюбец отвратит праведный гнев свой и избавит нашедшей лютой смерти и вечнаго порабощения безбожнаго латинскаго. Смилуйтесь и умилитесь незакосненно, сотворите дело сие, избавления ради христианскаго народа, ратными людьми помогите, чтоб ныне под Москвою скудости ради, утешением не учинилось какой-нибудь порухи боярам, и воеводам, и всяким воинским людям. О том много и слезно всем народом христианским вам челом бьем".
Такая грамота прислана была в Нижний Новгород в октябре 1611 года. Был там воевода Алябьев, человек дельный и основательный. Он с товарищем своим Репниным созвал к себе на воеводский двор старейших людей из города. Пришли туда Печерского монастыря архимандрит Феодор, протопоп соборный Савва, попы, дьяконы, дворяне, дети боярские и старосты посадские, а в числе старост был Кузьма Захарьевич Минин-Сухорук. Был он ремеслом говядарь — торговец скотом. Прежде он служил в ратной службе у воеводы Алябьева и маленько спознался с ратным делом. Этот староста Кузьма Захарьевич сказал тогда миру такое слово:
"Вот прислана грамота из Троицко-Сергиева монастыря; прикажите прочитать ее в церкви народу. А там что Бог даст. Мне было видение явился св.Сергий и сказал мне : разбуди спящих" .
На другой день после того зазвонили в большой колокол у св. Спаса.
Сошлись люди у св.Спаса . Отслужили обедню . После обедни взошел на амвон протопоп Савва и сказал:
"Православные христиане! Господа братия! Горе нам! Пришли дни конечной гибели нашей . Пропадает наше Московское государство! Гибнет и вера православная. Горе нам! Лютое обстояние. Польские и литовские люди в нечестивом совете между собою умыслили разорить Московское государство, искоренить истинную веру Христову и водворить латинскую многопрелестную ересь. Как нам не плакать? Горе и нам, и женам, и детям нашим . Еретики разорили достославный богохранимый град царствующий Москву и предали всеядному огню чад ея .Что нам делать? Не утвердиться ли нам на единении и не постоять ли за чистую и непорочную веру Христову и за святую соборную церковь Богородицы Ея честнаго Успения и за многоцелебныя мощи московских чудотворцев. А вот, православные христиане, и грамота из Троицко-Сергиева монастыря от архимандрита Дионисия с братиею".