- У тебя компьютер есть?
- Есть, Илья Алексеевич. Но при чём тут компьютер?
- А при том, что он по данной теме может сослужить тебе добрую службу. Войди в Интернет, набери "Кронштадтское восстание" и нажми клавишу. Выскочит то, что надо.
- Но ведь есть учебник...
- Учебника для отличной оценки мало. Во всяком случае у меня. Да и не всё там, скажу откровенно, соответствует истине. Немало есть такого, что усердно подогнано под те или иные идеологические установки. А История -- особа привередливая. Домыслов не терпит: ей подавай только то, что было на самом деле.
Класс замер. Критикует учебник! Такого в школе не слыхали.
- ... На эту тему мы ещё поговорим. Так вот, Нина, сопоставь информацию, которая тебе откроется, отбери то, что по твоему мнению, заслуживает доверия. Кое-что выпиши. И непременно подумай над фактами. На следующем занятии побеседуем.
Забегая немного вперёд, можно отметить: за неделю мыслителем Фроленкова не стала, но уже сыпала фактами, сдабривая их вполне логической солью: "Таким образом", "стало быть", "отсюда вывод..."
А в конце того занятия, Левашов, закрыв журнал, раздумчиво сделал несколько шагов.
- ...Только что мы перевернули трагическую и вместе с тем героическую страницу нашей истории. В советские годы кронштадтское восстание называли не иначе как контрреволюционным мятежом. Да и сейчас в школьном учебнике верной оценки этому событию нет. А я думаю так... Кронштадтцы поднялись против зла, не очень просчитав, какие у них шансы на победу. Однако поднялись решительно -- не ужились с рабским смирением. Достойны ли светлой памяти эти люди?
- Достойны! -- в едином порыве отозвался класс.
- Тогда почтим их память минутой молчания.
Все встали.
... - И в заключение прочитаю отрывок из "Песни о соколе" Алексея Максимовича Горького. По-моему, это перекликается с тем, о чём мы только что говорили.
О, смелый сокол, в бою с врагами истёк ты кровью. Но будет время -- и капли крови твоей горячей, как искры вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!
Пускай ты умер! Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!
Безумству храбрых поём мы песню!
Зазвенел звонок, но в классе -- по-прежнему тишина. Тишина старта перед взлётом души.
В юности о поприще педагога он и не помышлял. Привлекла романтика военной службы. Окончив артиллерийской училище, получил назначение в Забайкальский военный округ, неподалёку от китайской границы. Сопки, глухомань. Конечно, скучал по родному Минску, с нетерпением ждал отпуска. А в Минске, кроме родителей и друзей, его ждала Ольга, Олюша, как он называл её, студентка филфака университета.
Познакомились во время его первого офицерского отпуска. Лето, полуденный зной. На проспекте поравнялся с девушкой в блузке-безрукавке и светлых шортиках. Ещё не видя её лица, отметил: фигурка -- у-ух! Обгонять не стал.
- Извините, не подскажете ли, как отсюда пройти к Северному полюсу?
Это его уличная шутка для знакомств с девушками. В ней и проверка чувства юмора. При этом готов был услышать и такое: "Насчёт Северного полюса не знаю, а вот дорогу к дурдому подсказать могу". И на такое у него заготовка: "Вот и ладненько. Показывайте. Давно туда собирался: слишком много дури накопилось. Пора и поумнеть". А уж дальнейшая реакция незнакомки -- полный простор для импровизации.
Эта с прямым ответом не спешила. Повернула к нему голову, обдав насмешливым взглядом.
- От жары спасаетесь? Ну, ну... Только шагать до полюса далековато. Вспотеете.
Где-то он прочитал: лицо -- оболочка души, глаза -- её зеркало.
Лицо у неё, ничего не скажешь, миловидное. А глаза... Да не глаза, а глазищи -- такими они показались ему огромными, притягательными, излучавшими какой-то особый, таинственный свет. И тембр голоса -- такой же неповторимый, будто в нём растворена музыка.
Илья, уже забыв о своих заготовках, замедлил шаг.
- Ничего, я выносливый. Так как всё-таки пройти к полюсу?
- Как? -- Улыбнулась. -- Да очень просто: повернитесь спиной к солнцу, ухватитесь за меридиан и по нему вперёд!
- Что-то я этого меридиана не вижу...
- Тогда зайдите в "спорттовары" и купите компас.
- Спасибо за конструктивный совет. Но это я сделаю несколько позже. -- И неожиданно выпалил: -- Вы не очень торопитесь?
Столь дерзкий вопрос словно сорвался со стопора. Такой прыти от себя не ожидал и в следующее мгновенье уже внутренне напрягся: самое время резко одёрнуть нахала. Чего он лезет со своими дурацкими вопросами!
Она вскинула на него вопрошающий взгляд.
- Что значит "не очень?" -- И уже философски: -- У нас в запасе вечность.
- Во-во! -- взбодрился Илья. -- И я так думаю. Тогда что нам стоит в такую жару зайти в кафе-мороженое и отщипнуть у вечности, ну, скажем, полчасика?
Видимо, и у неё проклюнулся интерес к этому статному, чудаковатому парню, рискнувшему столь весело добиваться её расположения.
- Ну что ж... Раз вы такой горячий, вам действительно не помешает охладиться. -- Задумалась. -- Мне, пожалуй, тоже. -- И совсем по-простецки: -- Ладно, пошли.
Потом он напишет:
Он взглянул, она взглянула
И к друг другу потянуло...
Великое притяжение. Без него этот мир уж очень бы потускнел.
Но тогда, в их молодую безоглядную пору, о философских материях меньше всего думалось. Занимало другое: куда пойти в ближайший вечер. Сходили в кино, побывали на художественной выставке, а то и просто бродили по парку и говорили, говорили...
Она -- бывшая детдомовка. Родители погибли в автокатастрофе, когда ей не было и трёх лет Сейчас снимает комнату у дальней родственницы.
Жизнь в детском доме наложила на неё своеобразный отпечаток: неприхотливость в быту, простота в отношениях и... затаённая тоска по ласке. В Илье подкупило, что за внешней галантностью проступало что-то сердечное, порой порывистое, неподвластное никаким расчётам.
... Шли они по длинному подземному переходу к метро у площади Ленина. Прислонившись к стене, девушка играла полонез Огинского. Время позднее, поток прохожих поредел. У ног музыкантши -- картонная коробка -- для денег. Но их там немного, да и то бумажная мелочь. Люди спешили по своим делам и, судя по картонке, музыка их не очень-то трогала. А играла девушка вдохновенно, будто перед ней переполненный зал и стоит ей только опустить смычок, как тишину разорвёт гром аплодисментов.
Ещё не доходя до скрипачки, Ольга раскрыла сумочку.
- Погоди, -- остановил её Илья и полез в карман. -- Ты же не одна: с тобой кавалер.
Вытащил крупную купюру, на которую можно и в кафе посидеть.
"Да ты что?! -- хотела остановить его Ольга. -- Кавалер-то кавалер, но ведь не богач. Лейтенанты денег лопатами не гребут". Однако промолчала.
В коробку он денежку не кинул. Наклонился и аккуратно положил.
Девушка, продолжая играть, благодарно кивнула.
Они с минуту стояли, зачарованные музыкой. И вдруг он резко сжал её ладонь и задержал в своей. Мимолётный жест. Но как много для неё значил!
Вскоре пригласила его на "чашку чая". Илья решил чашкой чая не ограничиваться и прихватил бутылку с пакетом колбасы и сыра.
- За что будем пить? -- Подержав бокал несколько секунд, пропел: --
Пьём за яростных и непохожих,
За презревших грошевой уют...