– Спокойно сидите по квартирам и ждите, - услышал Коля. - Немцы никого не тронут.
У подъезда стояло человек десять. Один из них, в пальто с бобровым воротником, в пыжиковой шапке, в золотых очках говорил громко и возбужденно:
– Вы, Сергей Ионыч, кто? Нарком? Вы - бухгалтер! Зачем же вам, беспартийному, спокойному человеку бросать угол, нажитое и уходить в неизвестность? Пусть комиссары боятся! А нам немцы, эти культурнейшие, милейшие люди, поверьте, совсем не опасны! Но мы должны заслужить их доброе отношение, а для этого нужно вредить большевикам! Например, неплохо будет, если каждый из вас…
– Руки вверх! - спокойно приказал Коля, обнажая пистолет. - Перепишите присутствующих, - повернулся он к Воронцову.
Все бросились врассыпную. Два человека схватили провокатора под руки:
– Хотели до конца его, шкуру, выслушать. Вы, товарищ полковник, не сомневайтесь, здесь не все слабонервные.
– Понятно, - протянул очкастый. - Хотите отыграться на мне? А что изменится? Немцы будут здесь через час!
– Выполняйте приказ, - сказал Коля.
Олег и Воронцов взяли очкастого под руки и отвели к помойке, которая приткнулась у глухой стены соседнего дома. Очкастый еще не понимал, не догадывался, что сейчас должно произойти, и только сверлил Колю и его спутников полным ненависти взглядом.
– Документы, - подошел к нему Коля.
– Нате, - очкастый швырнул бумажник на асфальт, к ногам Коли. Тот наклонился, подобрал бумажник и вынул из него потертый паспорт в кожаной обложке. В паспорте лежало командировочное удостоверение.
– Мальков Евсей Иванович, - вслух прочитал Коля. - Техник-дантист 2-й стоматологической поликлиники, направляется в Ташкент для получения материалов на протезирование раненых красноармейцев.
– И с каких это пор в Ташкенте больше цемента для зубов, чем в Москве? - удивился Воронцов.
– Не ваше дело! - бешено рявкнул Мальков. - Уж вам-то немцы кишки выпустят!
– Объявляю вам, - негромко сказал Коля, - что согласно постановлению ГКО вы, как провокатор, только что призывавший к нарушению порядка, будете расстреляны. Выполняйте. - Коля посмотрел на Олега. Тот снял автомат с плеча и передернул затвор.
– Не-е-е-ет! - Мальков бросился навстречу Олегу, но короткая автоматная очередь отбросила его к стене.
Коля повернулся к свидетелям:
– Утром его подберет специальная машина. Вас прошу проследить, чтобы к нему никто не подходил.
…Отряд шел по Сретенке. Смеркалось. Над городом повисли аэростаты воздушного заграждения.
– Я позвоню и сразу догоню. - Коля зашел в будку телефона-автомата, набрал номер. Ответил женский голос.
– Нина? - спросил Коля.
– Это вы, Николай Федорович? - обрадовалась Нина. - Витя не звонил? Не заходил?
– Витя на фронте, девочка. Около Москвы один из самых тяжелых фронтов. У тебя все в порядке?
– Да, Николай Федорович. Я сейчас на строительство укреплений уезжаю, так вы, если что, Вите передайте. Ладно?
– Все будет, как надо. Счастливо тебе, - Коля повесил трубку.
У Витьки, конечно же, были неприятности из-за этой девушки. В кадрах узнали немедленно. Витьку вызвали, обвинили в "неразборчивых связях". "Либо она, либо органы, - сказал Витьке начальник кадров. - Выбирайте". "Уже выбрал, - спокойно сказал Витька. - Она…" Коле стоило огромного труда все уладить. Пришлось обращаться к Никифорову. Тот помог, но оговорился: "Я, Кондратьев, твою любовь к подобным авантюрам с девятнадцатого года помню. У тебя и сыновья такие же. Ты уверен, что эта Нина Хвылина, дочь матерого преступника, - порядочный человек и пара твоему Виктору?"
– Уверен, - ответил Коля и хмуро добавил: - А ты, между прочим, и в Маше сомневался, Никифоров.
– Ладно, - примирительно отозвался Никифоров. - Тебе, как и раньше, ничего нельзя сказать. Я позвоню в кадры. Лучше, если она вообще сменит фамилию.
– К тому идет, - улыбнулся Коля.
А теперь Витька на фронте. Нина уезжала тоже почти на фронт. "Обидно вообще-то, - думал Коля. - Стольких нервоз стоила всем эта любовь, что теперь они обязаны, не имеют права не встретиться!"
Коля догнал колонну, когда она уже заворачивала в боковую улицу. Впереди, у подъезда старинного "доходного" дома притормозил "пикап". Шофер в штатском выскочил из кабины и скрылся в дверях. Коля ускорил шаг. Он уже подходил к подъезду, когда навстречу ему снова вышел шофер, а следом за ним старик лет семидесяти с большим чемоданом в руках. Старик бросил чемодан в кузов автомобиля, сказал просительно:
– Две минуты, голубчик. Все же я не могу один. Пойду, еще раз попробую, может, и уговорю, а?
– Ладно. - Шофер посмотрел на часы. - Две минуты можно.
– Чья машина? - Коля подошел к кабине.
– Машиностроительный завод, товарищ полковник, - выскочил из кабины шофер. - Вы не сомневайтесь. Это вот папаша нашего директора. - Он кивнул в сторону старика. - А мамаша внизу сидят, кучервяжутся, не хотят эвакуироваться.
– Кочевряжутся - вы хотели сказать, - поправил Коля. - Документы, пожалуйста.
Шофер предъявил путевой лист, старик - разрешение на выезд.
– У меня все честно, товарищ полковник, я не крыса какая-нибудь. Прошу вас, - вдруг сказал он умоляюще, - зайдемте к нам, уговорим жену! Ей семьдесят четвертый год пошел, она должна, должна уехать! А вас она наверняка послушает.
– Хорошо. Идемте.
В подъезде старик вынул из кармана ключ очень сложной формы и, перехватив Колин взгляд, сказал:
– Нас обокрали в прошлом году. Так я придумал такой замок, что его ни один вор не откроет!