Коля бегом пересек пространство, отделяющее сад от парапета, и, надвинув шапку на лоб, повернул направо. Здесь было светло от множества свечей, наставленных и налепленных вокруг статуи Христа распятого. Молились люди. Коля с удивлением заметил среди стариков и старух совсем молодых мужчин и женщин, Ровский стоял на коленях около самого распятия и истово крестился.
Коля подошел к распятию, снял шапку. Пожилая женщина протянула ему незажженную свечу.
– Спаси вас бог, - тихо сказал Коля.
Он затеплил свечу, прикрепил у ног Христа. Ровский продолжал усердно молиться. По его размеренным, неторопливым движениям и жестам Коля понял, что бухгалтер совершенно спокоен и абсолютно уверен, что никто за ним не следит. Еще один мужчина вынырнул из темноты, зажег свечу и опустился на колени рядом с Рорским. Коля хорошо его рассмотрел: лет семидесяти, лицо открытое, волевое, кустистые брови в пол-лба. Одет заурядно - старенькое пальтецо с меховым воротником, истертым до кожи, мешковатые брюки в полоску, залатанные ботинки. Старик крестился, в разговор с Ровским не вступал. Но вот бухгалтер отбил последний поклон, поцеловал ступни Христа и положил около распятия свернутую в трубочку записку. Она сразу же затерялась среди десятков аналогичных записок. Ровский поднялся и ушел. Коля сделал Маруське условный знак, означавший, что она должна проводить Ровского, и продолжал наблюдать. Старик начал бить поклоны, и в один из таких поклонов Коля увидел, что около ног Христа легла еще одна записка. А та, что положил Ровский, - исчезла. Старик ушел. Коля помедлил мгновение и двинулся следом. Старик миновал Театральный мост, вышел на площадь и свернул налево, на Большую Конюшенную. Около дворника, который старательно скреб тротуар, старик остановился и приподнял шапку:
– Добрый вечер, Геликон Петрович, как дела?
Дворник почтительно сдернул картуз:
– Припозднились вы нынче. Чай совсем перепрел. А может, водочки?
– А может, и водочки, - весело сказал старик. - Радость у меня. - Он скрылся в доме, который примыкал к Голландской церкви.
Коля выбежал на Невский и сразу же увидел постового милиционера. Тот прохаживался у памятника Барклаю де Толли.
– Я инспектор первой бригады. - Коля показал удостоверение, но милиционер широко улыбнулся, отвел руку Коли в сторону и сказал:
– Лукьянов моя фамилия, вы меня не помните, а я вас, товарищ начальник, лично знаю. Случилось что?
– Дом у Голландской церкви. Второе парадное. Кто там у дворника живет?
– У Геликона? - еще шире улыбнулся милиционер. - Забавная это история, товарищ начальник! Фабрикант живет!
– То есть? - опешил Коля.
– Да бывший! - махнул рукой постовой. Ему было очень приятно, что он смог удивить такого бывалого человека, как Коля. - Год назад вернулся по амнистии с Соловков - старик совсем, его и освободили. Вред от него теперь какой? Ну, он и живет у своего бывшего дворника, помаленьку побирается по родным и знакомым. Тем и сыт.
– Вы докладывали в районе? - строго спросил Коля.
– Товарищ начальник, - укоризненно развел руками милиционер. - Да он и мухи не обидит! Как не докладывал - сразу же! Однако прописали его! Пермитин фамилия, может, слыхали?
– Иван? - Коля не смог сдержать изумления, и постовой тревожно сказал:
– Ну да! А что? А может, вы кого другого имеете в виду? Этот заводом в свое время владел, Невским.
– Будь начеку. - Коля приложил ладонь к шапке и ушел.
В коридоре управления Коля встретил Бушмакина и Сергеева.
– Один день остается, - напомнил Сергеев. - Завтра - и все. Успеете?
– Успеем, - уверенно сказал Коля. - Теперь наверняка успеем.
В кабинете его уже ждал Витька. Он был бледен и торжествен.
– Разрешите доложить, - начал он срывающимся от волнения голосом. - Ваше задание выполнено! Значит, так: Куликов, а иначе - Томич Юрий Александрович, - офицер штаба Юденича, вот список штаба, я снял копию.
Коля проглядел копию и положил ее на стол.
– Ты так сверкаешь, - сказал он добродушно, - что это явно не все! Ну, не томи! Кого это ты подчеркнул в списке? Чеботарев Артур Георгиевич! Из контрразведки. Знакомая фамилия. Сейчас я вспомню, погоди… - Коля задумался на мгновение и улыбнулся: - Вспомнил: Фекла Чеботарева. Длинный к ней на могилу ветку положил. Значит…
– Длинный и Чеботарев - одно и то же лицо, - резюмировал Витька. - Смотрите, что получается: Томич и Ровский - на заводе, Чеботарев - вне. Он явно чья-то связь.
– Ровский вчера вечером встретился с Иваном Пермитиным, вот тебе и связь.
– Бот это да! - ахнул Витька. - Ну, все! Можно, я считаю, приступать к реализации дела! Ай да мы! Ухватили слона за хвост!
– Напиши начальнику управления рапорт, - приказал Коля. - За Пермитиным нужно немедленно установить постоянное наблюдение!
– Его надо за жабры!
– А деньги? - парировал Коля.
– Найдем при обыске!
– А если нет? - Коля вздохнул. - Это не просто "деньги", Витя. Это зарплата трех тысяч человек.
Пришла Маруська:
– Все готово - "куклы" в пачках, понятые, заключение экспертов, что "куклы" по весу и размерам точно соответствуют настоящим деньгам. Через полчаса начнут давать "зарплату".
– Поехали, - решил Коля.
…У окошка кассы волновалась очередь. Первым, как всегда, стоял Ровский.
– По вас часы можно проверять, - подошел Коля.
– Ну что вы, - слабо улыбнулся Ровский. - Вы шутите. Скажите, а что, деньги уже нашли? Или вам дали взаймы? Помнится, товарищ Сергеев говорил, что денежных резервов в Ленинграде нет.
– Нашлись… резервы, - Коля постучал в окошечко кассы. - Входите.
– Я, - удивился Ровский. - С какой стати?