— Что это значит?
— Это значит, что стоимость камня повышается прогрессивно, — объяснил Олег. — Один карат — тысяча рублей, два карата — четыре тысячи и так далее. Теперь о том, как они это все унесли. Я получил на базе точно такие же предметы, все полностью. Укладываются в три чемодана среднего размера. Я разместил предметы на полках торгового зала и в кладовой, как они и лежали в момент кражи. Собирали втроем. На все ушел один час шестнадцать минут и четыре секунды. Сюда же входит время, которое потребовалось на вскрытие сейфа. Он стандартный.
— Выводы?
— Мне удалось установить и допросить двоих свидетелей, — сказал Олег и улыбнулся. — Они влюбленные. Живут в доме напротив. Ровно в три часа утра они выясняли отношения у витрины магазина. Все было спокойно, девушка любовалась украшениями, спрашивала у парня, что он ей подарит на свадьбу. Витрина была освещена, в магазине они никого не заметили. А вот в три тридцать пять дворник Хасанов уже обнаружил кражу и поднял тревогу. Что же получается? У воров ушло всего тридцать пять минут? Значит, их было не трое, а больше?
— Вывод преждевременный, — Коля отрицательно покачал головой. — Сто зайцев не делают одного слона. Слыхали такую поговорку?
— Считаете, что четыре человека ненамного быстрее сработают, чем три?
— Считаю. Что у вас, Воронцов?
— Я был у директора Смирнова, — начал Воронцов. — Он меня не узнал. Во-первых, я был переодет, во-вторых, я уверен, что тогда, в магазине, он и внимания на меня не обратил. Квартиру я осмотрел всю, кладовку, кухню, даже под кровать заглянул. Он не удивился — я работал под инспектора пожарной охраны.
— Ботинки белые нашли?
— В квартире таких ботинок нет, я ручаюсь! И еще вот что: я нашел свидетелей, которые видели, как застрелили Агеева. Стрелял сторож, это свидетели утверждают категорически! В момент выстрела сторож находился во дворе.
— По каким признакам его опознали свидетели?
— Свидетели старенькие, — Миша виновато улыбнулся. — Видели все из окна своей спальни, которое выходит во двор. Они как раз сидели у окна, мучились бессонницей. Сторожа хорошо знают, утверждают, что это был он!
Вошел дежурный, протянул Коле бланк телеграммы:
— Телеграмма из Ленинграда, просили немедленно ознакомить.
— Спасибо, — Коля развернул телеграмму. — Скажите, Воронцов, а какое расстояние от окон спальни до того места, где стоял сторож? Вы проверили?
— Метров пятьдесят, я прикидывал, — покраснел Миша. — Точно измерить нечем было.
— Неважно. А какая, по-вашему, была видимость в три тридцать?
— Слабая. — Миша покраснел еще больше.
— По всем данным: конфигурация следов крови, положение тела — сторож был зарезан около входных дверей магазина. Что же, по-вашему, он сначала был зарезан, а потом побежал во двор стрелять?
— А может быть, он сначала выстрелил — во дворе, а уж потом вернулся к магазину? — парировал Миша. — И там его убили! Могло так быть?
— Хорошо. Давайте разберемся. Значит, вначале сторож находился во дворе, заметил налетчика и выстрелил?
— Так.
— А потом побежал к магазину?
— Так.
— Почему же сторож бросил ружье? Оно же валялось во дворе? Выходит, он побежал навстречу опасности безоружным?
Миша растерянно заморгал.
— Ответа нет, — развел руками Коля. — Даже если предположить, что после выстрела сторож подошел к входным дверям просто так, для проверки, он все равно бы не выпустил ружья из рук. Это ясно. Тем более, если он, как вы считаете, побежал навстречу бандитам, которые хотели вломиться в магазин.
— Вывод ясен, — сказал Олег. — Стрелял в Агеева не сторож.
— А кто? Кто стрелял? — запальчиво выкрикнул Воронцов.
— Не знаю, — пожал плечами Олег.
— И я не знаю, — улыбнулся Коля. — Но ты, Михаил, не огорчайся. Разберемся.
— Хорошо! — не сдавался Миша. — По-нашему, они Агеева раскрыли и убили? Почему же они так плохо организовали следы?
— А они не окончили спецшколу, — пошутил Олег.
— Запомните главное, ребята, — сказал Коля. — Даже если бы на преступление решился самый опытный криминалист — какой-нибудь профессор, — даже он не сумел бы сработать чисто! Следы остаются всегда — это аксиома!
Вернулся из ресторана Виктор, устало опустился в кресло.
— Бригаду я в основном отпустил, — сказал он, закуривая. — Такая чушь.
— А если подробнее?
— А подробнее — так этот Смирнов — элементарный курощуп, вот и все! Весь вечер ходил от столика к столику, приставал к женщинам. Все его отшивали, а напоследок ему повезло: клюнула одна. Сейчас они в его квартире. Патефон играет, Лещенко «У самовара я и моя Маша» поет. Смирнов с дамочкой целуются. Внизу, на улице, слышно. Я двух человек на всякий случай оставил — мало ли что.
— Что у нас со скупщиками?
— Наши, московские, в основном сидят по тюрьмам. А те, что на свободе, либо отошли от дел, либо мелковаты — такую сделку не потянут. Из других городов сообщений пока нет.
— Есть, — сказал Коля. — Читай…
В телеграмме Ленинградского уголовного розыска стояло: «На ваш № 183 сообщаем: Магницкий Иван Карлович, 1870 года рождения, ранее неоднократно судимый за скупку и перепродажу золота и драгкамней, освободился из мест заключения 22 мая прошлого года, выехал сегодня в Москву, поезд 1, вагон 8, место 3. Особые приметы: левая нога сломана; хромает. Компрматериалы: купил 40 граммов золотой фольги у Воробьева на ювелирфабрике и 20 граммов платины у коллекционера Грушевского. Цель поездки по предположению нашего источника — закупка крупной партии золота и драгоценностей».
— Что решим? — Коля убрал телеграмму в сейф.
— По-моему, нужно Магницкого встретить, — сказал Миша. — И посмотреть за ним. А там видно будет.
— Это неактивно, — поморщился Олег. — Но лучшего, — он развел руками, — придумать не могу.
— Если бы у нас было время на подготовку, — сказал Виктор, — я бы предложил… проникнуть в банду. Вместо Магницкого.
— А я предлагаю сделать это вместе с Магницким, — спокойно сказал Коля. — Если, конечно, мы на правильном пути. — Он снял трубку телефона: — Дежурную «эмку» — к подъезду. — Коля посмотрел на часы. — Попробуем перехватить поезд где-нибудь у Калинина.