«Я хочу приходить сюда чаще».
«Как хочешь».
Мы еще долго сидели вот так, говоря высокопарные фразы и наслаждаясь этим. Такова была атмосфера этого дома. Он принял в себя звуки наших голосов, услышал, о чем мы говорили. А стены этого дома точно могли все слышать. Они спрятали нас, наши страхи, наши грехи. Эти стены видели нас, занимавшихся любовью там, на теплой шкуре, и унесут наш секрет с собой.
Мы провели там много вечеров и ночей. Особенно прекрасным было Рождество. Это было незабываемо. К шкуре на полу и огню в камине добавилась кривая и куцая елочка, которую мы украсили пачками сигарет, и различными вещицами, найденными в доме. Мы даже соорудили столик из старых книг, на котором была очень скромная, но вкусная и праздничная снедь. Вместо рождественского пунша мы пили абсент. Он переливался изумрудным светом в его бокале, сочетаясь с его зелеными глазами. Он говорил, что абсент воздействует на творческих людей и дает им вдохновение, позволяя чувствовать потустороннее.
Я принесла свой ноутбук, он был приветом современности в этих стенах. Мы лежали на шкуре, обнявшись, и смотрели мрачные мультики, «Кошмар перед Рождеством» и другие…
- Как мило… - хмыкнула врач, - это так по-рождественски!
- Это было что-то сродни нашего персонального рождества. Все выглядело странно и понятно только нам двоим. Он принес гитару и вечерами играл мне свои новые песни. А я зачитывала ему новые главы своего романа. Иногда мы жарили зефир у огня. Это был наш очаг. Однажды он принес странной формы котелок, смешной такой, как у ведьм в сказках. И красное вино. Я варила глинтвейн в камине! Весь дом пах специями. «Твое зелье случайно не приворотное?» - спрашивал он, и мы вместе смеялись.
Я также не смогу забыть ту прекрасную зиму, потому что мне открывалось все больше и больше интересных и прекрасных вещей. Когда выпал снег и воды в каналах заледенели, каналы превратились в ледяные улицы.
- Люблю это время, - согласилась врач. – На улицах безумно красиво.
- Да, очень красиво. Но главной нашей забавой тогда было катание на коньках по льду каналов! Иногда бы объезжали весь город по этим «дорогам». Это он научил меня кататься на коньках. Наши лица были красными, разгоряченными от морозного ветра и, возвращаясь домой, в музей, мы отогревали наши руки у камина, а наши глотки чем-либо горячительным, - я улыбнулась своему просторечивому грубоватому выражению.
Доктор вернула мне улыбку.
- Зимой мы часто бывали в барах, где выступала его группа. Это было веселое время. Музыканты заносчиво верили, что станут знаменитыми, писали новые и новые песни, утверждая, что они с каждым разом получаются лучше, курили марихуану, купленную у людей, действительно знающих толк в качественном продукте, и жили роком. А еще мы часто бывали в самых различных музеях.
Он говорил: «Тебе нужно чаще выходить в свет, наблюдать за другими видами искусства, это важно!» И я познавала родной город вместе с ним. Мы были и в эротическом музее и в музее Гашиша и Марихуаны! Ну, где еще увидишь подобное? Меня очень впечатлил дом-музей Рембрандта в Еврейском квартале, а так же музей Ван Гога. Да, живопись тесно граничит с литературой, причудливо с ней переплетается. Это тоже вдохновило меня. А музей татуировки воодушевил меня сделать и себе наколочку, - я заголила ночную рубашку, демонстрируя врачу рисунок на спине.
- Блокнот, гитара, краски и кисточки? Да, это тебе подходит. Ты человек искусства.
- Возможно. В общем, мне нравилось все, что мы делали, куда ходили, и я все больше влюблялась в свой город. Единственное место, которое мне не нравилось, это район Красных фонарей. Плоско и пошло. Но как ни крути – это почти синоним столицы. Ха, зато мне понравился памятник женской груди, спрятанной в брусчатке, прямо под ногами!
- Слышала много легенд о нем, - поддержала врач, кивая, - я когда-то мечтала иметь такую же грудь, как у этого памятника, - врач покачала головой.
- Точно. Я тоже! А еще мы однажды провели незабываемый вечер в доме-лодке. Знаешь, те, которые катаются по каналам. Можно снять такой плавучий дом на ночь, заплатив всего несколько гульденов. Это было после его концерта. Не знаю, то ли домик сильно качался на волнах, то ли мы были чересчур пьяны?
Мы обе улыбнулись.
За окнами маячил розовый рассвет. Но, казалось, что мы совсем не устали от разговоров.