– Если они потонут, то всю вину повесят на нас, – на этот раз фавн поднял рогатую голову и посмотрел на друга.
– Да и хрен с ними, с этими ублюдками! – рыбак не на шутку разозлился. – Пусть только сойдут на берег, я лично этими руками начну топить каждого остроухого. Не место им тут!
Фавн начал подозрительно оглядываться, будто бы ища кого-то глазами.
– Тише ты, Рэй! – зашипел фавн. – А вдруг уже кто-то из них приехал. Заранее, чтобы встретить этих, как их там…
– Гарсиэлей, мать их задрать! – Рэй повернулся к другу и взял того за плечи. – Ты хотя бы понимаешь, что мы ради этих, – мужчина будто бы выплюнул последнее слово, – корячимся, пытаемся им подлизать? Что же мы с тобой делаем?
Рыбак принялся трясти фавна за плечи, плюясь слюной от ярости. Тот же недоуменно оставил кусок паруса и выронил шило из рук.
– Тише ты, успокойся, – его друг попытался вырваться из хватки рыбака, одновременно бегая глазами по толпе. – Еще не время, слышишь…
– А когда это время будет? – на голос рыбака начали оборачиваться некоторые из существ. – Когда они всех нас перебьют или голодом заморят? Ответь мне, Лабэль, когда?!
Из толпы отделилось несколько мужчин, и они направились в сторону двух нарушавших всеобщий покой друзей. Расталкивая народ, те целенаправленно шли к взбесившемуся рыбаку, который начал размахивать руками, тыкая в каждого из собравшихся.
– Вы, вы все! Безмозглые идиоты! – начал тот кричать, срывая голос. – Рабы этих тварей, безвольное стадо! Вы сами виноваты, что подыхаете от голода! Что ваши отпрыски умирают от хвори. Вы допустили это, вы преклонились пред этими сучьими детьми, и только вы!
Двое рослых минотавров подошли к рыбаку и стали ловить того за руки. Сопротивляясь, Рэй начал истерично заглядывать в лица к каждому, кто стал наблюдателем этой сцены. Его красные глаза метались от одного к другому, будто бы искали поддержку. И вот, он посмотрел на нее.
– Ты… – его тело обмякло, руки безвольно опустились.
В это мгновение минотавры смогли схватить мужчину с двух сторон, скрутивши руки. Но он будто бы и не замечал этого, все его внимание было приковано к девушке.
В золотистых глазах рыбака отражалась злость на весь эльфийский народ. Гримаса безумия, полная боли и ненависти, копившихся годами и поколениями. И все это было направлено только ей одной.
– Дьявольское отродье! – закричал рыбак, начавши вырываться из рук минотавров. – Подстилка эльфская! Я раздеру тебя, разрежу твою кожу и скормлю Гильдмаар!
Лучия смотрела прямо в глаза мужчине, не моргая и не дыша. Она ощутила на себе не только тяжесть его взгляда, но и глаза остальных. Все смотрели на нее одну. Каждый из них больше не взглянул на сошедшего с ума рыбака, а только лишь на замершую фигуру эльфийки. Вышедши из смятения, Лучия принялась оборачиваться. Закрывая рот руками, она встречалась все с новыми парами глаз, осуждающе пожирающих ее с ног и до головы.
Где-то в толпе послышался гул, существа, до этого затаившие дыхание, принялись перекидываться словами.
– Эта же она, та эльфийка Сагри…
– Что ей тут нужно? – гул все нарастал и нарастал.
– Пришла полюбоваться сородичами.
– Скорее ублажить их!
Постепенно безмолвная толпа превратилась в настоящий осиный рой, где каждый пытался вставить свое слово. И только отдаленные крики рыбака, наполненные проклятиями и угрозами в сторону девушки, выделялись из общей массы.
На глазах Лучии навернулись слезы. Не первый раз происходило подобное, но только сейчас народ Туманного Озера обрушил все свое недовольство вместе. И никто из тех, кто собрался на пристани, не вступился за девушку, каждый подхватывал все новые оскорбления, дополняя те порцией унижения.
И тут, кто-то сверху, кто сидел в смотровом домике на вершине холма, громко свистнул. Мгновенно толпа замолкла и устремила свой взор к холму. Мальчишка, что стоял на балконе, размахивал черным самодельным флагом, привлекая к себе всеобщее внимание.
Лучия, вся красная и подавленная, тоже подняла голову в сторону смотрителя. И в этот миг раздались те самые слова, которые никто не хотел услышать:
– Корабли! Эльфы приплыли!
Глава 2
Ему не хотелось здесь находиться. Она читала его как открытую книгу и видела все: закатывающиеся глаза, когда бабушка в очередной раз просила перестать томно вздыхать; неизменяющуюся позу, кричащую всем об отстраненности и усталости эльфа; и главное – полное отсутствие понимания, зачем им всем плыть в эту змеем забытую деревню.
Ей самой это не нравилось, но противиться воле бабушки было бесполезно. Она как настоящая гадюка, схватившая свою жертву. Впивается зубами, впрыскивает в тебя весь яд и наслаждается трапезой. Только вот бабушка вместо яда имела цепкие клыки, которые если схватят – никогда не отпустят.