— Прочь, скорее! — дико заорал Мэгони.
В какую-то долю секунды его мозг пронзила мысль, что от такого количества взрывчатки может рухнуть все здание. Он успел прыгнуть к окну, и тут же все вокруг захлестнуло белое ослепительное пламя. Пол под ногами раскололся, словно льдина, и часть его рухнула в широкую трещину вместе с лестничными маршами и теми, кто находился на них.
Мэгони покатился по крыше, и его спас только невысокий бетонный бортик.
Из окна клубами валил густой дым. Оказалось, что вокруг довольно светло, и можно было разглядеть контуры соседних домов. Мэгони начал быстро подниматься по скату крыши, но тут же остановился, наткнувшись на тело Хорька. На его мертвом лице застыла улыбка жестокого удовлетворения. Автомат, валявшийся рядом, выглядел так, словно его обработали плазменной горелкой. Мэгони инстинктивно прижался к черепице. Крыша была обжигающе горячей. Но он знал, что непосредственной опасности для него пока нет. Мэгони принялся остервенело карабкаться выше, оставив за собой мальчишескую фигурку Хорька.
Добравшись до гребня, он увидел перед собой светящиеся окна. До соседнего дома было совсем близко. Словно китайские тени, на светящемся фоне вырисовывались черные силуэты зрителей.
«Дурачье, — подумал Мэгони, — подлое дурачье!»
Слева от него за старинной дымовой трубой раздались два негромких взрыва. Головы любопытных мгновенно исчезли из окон.
Мэгони улыбнулся, увидев сверкающие бешенством глаза Сентио. Из раны на его лбу снова текла кровь, но его, похоже, это совсем не беспокоило.
Мэгони шагнул к нему.
— Сентио, где остальные?
— Боюсь, что почти все остались там…
Глаза Мэгони неожиданно наполнились слезами, и он стал кусать губы, чтобы не разрыдаться.
— Я же крикнул, чтобы они выскакивали на крышу… Сентио пожал плечами.
— Ну, и что дальше? — спросил Сентио, помолчав.
— Дальше? Боюсь, что нам ничего другого не осталось… Нам больше нечего делать.
— Я буду ждать их здесь. У меня все карманы забиты взрывчаткой, так что повеселиться сумею.
Он протянул руку Мэгони, прощаясь.
— Подожди, — остановил его Мэгони. — Дай-ка мне тоже несколько шашек.
Сентио отсчитал ему шесть шашек.
Мэгони улыбнулся, пожал твердую холодную руку и исчез в темноте, не сказав больше ни слова.
Он спустился по скату, остановившись только тогда, когда увидел почти на одном с собой уровне окна. Они находились справа, немного ниже края крыши. Чтобы добраться до них, нужно было рискнуть и пройти над провалом, казавшимся бездонной пропастью.
«В моем положении можно не беспокоиться о подобных пустяках», — подумал Мэгони.
Уцепившись за бортик, он повис на руках. После удара ногой стекло разлетелось вдребезги, но рама не поддалась. Оставалось единственное решение. Повиснув на одной руке, Мэгони достал шашку, раскусил ампулу и швырнул ее в окно. В ту же секунду он со всей энергией отчаяния попытался вжаться в стену.
Взрыв под ним выбил часть фасада, рухнувшего вниз. К счастью, ни один из осколков не задел его, и ему удалось удержаться.
Раскачавшись, он бросил тело в окно, перекатился через груду дымящихся обломков и вскочил на ноги.
Квартира казалась брошенной. Он прошел через комнату, очутился на кухне. С трудом ему удалось отыскать в облаках дыма и пыли наружную дверь. Распахнув ее, он услышал позади чье-то хриплое дыхание. Он обернулся со звериной быстротой.
Широко раскрыв выпученные от ужаса глаза, на него смотрела старуха, забившаяся в угол прихожей.
Кроме страха, на ее лице была лишь слепая покорность животного, преследуемого изо дня в день, и тупое непонимание происходящего вокруг.
Мэгони потряс головой. Горечь разъедала ему рот, и он хотел бы в крике излить боль за то множество ошибок, что привели к этому бессмысленному концу.
Но он промолчал. Отвернувшись, он аккуратно прикрыл за собой дверь и вышел на лестницу. Все вокруг выглядело тихим и спокойным.
Опустившись по лестнице, он прошел несколько десятков шагов по тротуару, завернул за угол и замер на месте.
Здесь его ожидали Чужие.
Может быть, не обязательно его. Даже наверняка не его.
Оказавшись с ними лицом к лицу, он подумал, что должен был сказать «Красным котам». Вселенная огромна, а Земля ничтожно мала. Восстание или покорность — обе эти противоположные реакции были одинаково ошибочными. Единственное правильное поведение заключалось в попытке понять.
Почему вокруг множества солнц существовало столько разных цивилизаций? Почему время от времени то одна, то другая из них словно перехлестывала через край своей системы и затопляла иные миры?