— Из полиции, — подтвердил Коутс. Достал значок и показал ей.
— Значит, ты все-таки стал копом, — сказала она. — Как всегда хотел.
Она потянулась и коснулась его лица.
— Надо было остаться с тобой. Только посмотри, какой красавец.
— Ты не хуже, — ответил он.
Она дотронулась до своих волос.
— Да я спросонья.
— Это не страшно.
— Ты меня уже видел спросонья.
— Я видел тебя и в постели. — сказал он.
Отвечая, она отвела взгляд:
— Ты же знаешь, что мой муж, Харрис, умер?
— Еще когда он на тебе женился, — ответил Коутс, — я не думал, что он долго протянет. В его-то возрасте. Конечно, у него было много молодых друзей, и им ты тоже нравилась.
— Не надо со мной так, милый, — сказала она.
Вспомнив прошлое, Коутс почувствовал, как в нем взыграла желчь, но потом все успокоилось. Когда-то у них с Эли что-то было, но помешала главная загвоздка. Его банковский счет был ниже плинтуса, а все, чего он хотел от жизни, — пойти в полицию. Она вышла за старика — и обеспеченного, и со связями как в высших, так и самых низших обществах; он знал много людей с большими деньгами, а Эли — ей это казалось целиком выигрышной ситуацией, как бы те люди не зарабатывали свои деньги.
В итоге, похоже, каждый получил, что хотел.
— Я не по личному делу, Эли, — сказал Коутс. — Я из-за Мег.
И он ей все рассказал.
Когда закончил, Эли долгое время молчала, ошеломленная, встала, обошла стол, будто что-то искала, затем села назад. Скрестила ноги. Свалился тапочек. Она снова встала, но Коутс потянулся, взял ее за руку и мягко вернул на кресло.
— Сочувствую, — сказал Коутс.
— Ты уверен? — спросилa она.
— Собачья лапка, как у тебя.
— А, — сказала она. — А.
Они еще долго сидели, пока Коутс держал ее за руку, рассказывая по глыбу льда, мальчишку, который его нашел.
— Как думаешь, кто желал ей смерти? — спросил Коутс.
— Она пошла по кривой дорожке, — сказала Эли. — Больше я ничего не знаю.
— Кривая дорожка?
— Наверно, это я виновата. Я пыталась ей помочь, но не знала, как. Я вышла за Харриса, зажила на широкую ногу и многим с ней делилась, но это не помогло. Ей нужны были не деньги, но я не знала, как дать то, что ей было нужно. Единственное, чему я могла ее научить, — пользоваться шансом.
Коутс огляделся и вынужден был согласиться, что Эли знала, как пользоваться шансом. Конечно, не дворец королевы Елизаветы, но и королеве было бы не стыдно здесь пожить.
— Я не смогла заменить ей мать и отца, — сказала она. — Когда они умерли, она была такой маленькой. Я просто не знала, что делать.
— Не вини себя, — сказал Коутс — Ты и сама была ребенком.
— Думаю, я могу винить себя, — сказала она. — И буду.
Коутс погладил ее по запястью.
— У нее были какие-нибудь враги?
— Она увлеклась наркотиками и этой жизнью, — ответила Эли. — Я пыталась ее вытащить, но она сама не хотела. С таким же успехом можно было тянуть слона за хобот. Ей просто ничего было не нужно.
— Под “этой жизнью” ты имеешь в виду проституцию? — спросил Филлип.
В глазах Эли показались слезы. Она кивнула.
— Где она работала?
— Не представляю, — сказала она. — Знаю только, что стоила она дорого.
Коутс снова принялся ее утешать. Когда он был готов уходить, забрал шляпу и Эли проводила его до дверей, вцепившись в руку, как в спасательный круг, положив голову ему на плечо.
— Не могу в это поверить, и не стану, — сказала она. — Понимаешь меня?
— Конечно, — ответил он.
— Я слышала, ты женился.
— Да, — сказал он. — И было здорово. Где-то шесть дней.
Когда Коутс открыл дверь, его одеялом охватил горячий ветер. Коутс опустил шляпу на лоб.
— Погода просто ужасная, — сказала Эли.
Когда он спустился на первую ступеньку, Эли сказала вслед:
— Ты же знаешь, что можешь вернуться и остаться здесь. Здесь места много. Можешь жить здесь, сколько хочешь. Хоть всю жизнь.
Он обернулся и посмотрел на нее. Потом на дом. Чертовский дом и чертовская женщина. Но и то, и другое — для него было слишком.
— Вряд ли, Эли, — ответил он.
Слова о дороговизне ничего не сказали Коутсу о работе Мег. Она могла работать где угодно. Все, что это говорило, — она оказывала услуги сексуального характера людям с деньгами. Коутсу не нравилось об этом думать, но выходило, что она мало отличалась от Эли. Просто Эли нашла способ узаконить свои занятия.