— Хочу, черт возьми, — говорю я ей, но без обид, я не собираюсь за это платить.
— Ничего страшного, говорит она, купи мне еще выпить.
Я так и делаю, и мы уходим. Приезжаем к ней домой — в большую однокомнатную квартиру прямо на Вест-Энд-авеню с огромной кроватью, — и она сразу же хочет меня к ней привязать.
— Э, нет, — говорю я ей, — мне нравится только обычный секс, еще раз без обид.
— Все в порядке, — говорит она, у меня давно не было обычного секса, а как насчет этих штучек?
И тут она вытаскивает из-под кровати большую черную коробку, а внутри все эти фаллоимитаторы, вибраторы, наручники, хлысты, кремы, черная кожа и все такое прочее, десятки предметов, сложенных и упакованных очень аккуратно.
— Я никогда не пробовал одевать кольцо на член, — говорю я ей.
— Хорошо, — говорит она.
— И уверяет, что дезинфицирует их после каждого использования. Мы примеряем пару штук. Выбираем подходящее, и оно действительно довольно аккуратное, и в нем чувствуешь себя хорошо. Ты когда-нибудь такое пробовал?
— Нет.
— Ты должен попробовать. Итак, она берет в рот этаким высокопрофессиональным способом, и вдруг я слышу, как поворачивается ключ в замке, открывается дверь и входит светловолосый паренек. Она отнимает рот, но удерживает меня в напряжении столь же искусной дрочкой, а сама тем временем разговаривает с парнем. Видишь ли, он ее сосед по комнате, тоже проститутка. К нему придет девчонка, и ему нужна кровать примерно через час, она не против? "Конечно, нет", — говорит она.
— Он уходит, и она снова начинает отсасывать, и вскоре мы трахаемся, а когда все заканчивается, выпиваем по бокалу вина и выкуриваем пару сигарет, и, наконец, я одеваюсь, и она похлопывает меня по заднице, когда я выхожу за дверь. У меня нет ее номера телефона, и будь я проклят, если смогу вспомнить ее имя. Пару недель спустя я пришел к ее дому и позвонил, как мне кажется, в ее квартиру, но ответа не получил. Больше я ее никогда не видел.
— Это очень печально, Струп.
— И печально и грустно. Это была одна из лучших ночей в моей жизни. Мне нужно отлить.
Он встал у писсуара и подумал, как жаль, то он ничего не может рассказать этому парню о прошлом. Черт возьми, однажды вечером они с отцом пошли просто пропустить стаканчик-другой, и им обоим повезло, у обоих был секс, а его отцу было уже около семидесяти. Как можно объяснить это тому, кто там не был? Это было невозможно.
Он считал, что женщины в Нью-Йорке в наши дни — жалкое зрелище, все без исключения. Либо они щеголяли сдвоенными детскими колясками и галлонами поглощали кофе, либо прокалывали брови и языки, а на шеях у них были вытатуированы штрихкоды шампуня. Либо же они фанатки фитнеса, и ничего не едят, кроме органических ростков и мисо. По мнению Струпа, вегетарианцев следует жарить на гриле и съедать. Хотите оказаться в самом низу пищевой цепочки? Так получите.
Где старые добрые времена? Где теплота отношений?
Когда он вернулся за столик, Роберт что-то написал на салфетке для коктейлей и передавал через стойку Диане. Она сунула ее в карман джинсов.
— Мы только что говорили о тебе, — сказал он.
— Говорили обо мне? А что именно?
— Иногда ты слишком стараешься, Струп. Не обижайся. Но ты как будто выполняешь миссию.
— Какую миссию?
— Неважно, — сказал Роберт.
— Ну, уж нет. Что это за миссия? Можешь говорить без обиняков.
— Как будто твой член — это бывший глава Пентагона Дональд Рамсфелд, а все остальные вокруг — просто кавалерия, артиллерия и поддержка с воздуха.
— Что? Мой член старается освободить Ирак?
— В том-то и дело. Подумай об этом, Струп. Диана, на этот раз моя очередь покупать выпивку.
— Не-а, — сказала Диана. — На этот раз за счет заведения.
Она налила, и они выпили. Когда она была уже вне пределов слышимости, Струп повернулся к Роберту и спросил:
— Ты ей дал свой номер телефона, верно?
— Верно, — сказал тот.
— Вряд ли это бизнес.
— Нет. Это не бизнес.
— Так я и думал. Что ж, выпьем за тебя, Роберт. Выпьем за тебя, мой друг.
И Струп подумал, что, в конце концов, возможно, все не так уж сильно отличается от старых добрых времен. Среди всех историй, рассказанных им здесь сегодня, было десятка два, очень похожих на эту.