— Эта штука настоящая? — спрашивает кто-то позади меня.
Но трансвеститы не волнуются. Может, они глупы, а может, знают ее. Во всяком случае, они смеются, пока она гладит лезвием их шеи и бедра и заглядывает под юбки. Толпа снова вливается в зал, широко раскрыв глаза. Отбросив возможность резни, я присматриваюсь к ней внимательнее. Черное платье прямого покроя, облегающее, без рукавов, черная шляпка-таблетка с тонкой черной вуалью до переносицы, тонкий нос, идеальный нос, а над ним темные глаза, в которых сверкают молнии, под ними рот, воспитанный в благородстве и питающийся кровью росомах. Черное платье не под стать подтянутому телу. Совершенно сногсшибательно. Она поднимает нож.
— Лезвия нет, — говорит она кому-то в толпе. — Только острие. Довольно острое.
Пусть будет так. Я подхожу к ней.
— Кто ты? — спрашиваю я и беру ее за руку.
Ощущения приятные. Она поворачивается, чтобы с кем-то поговорить.
— Кто ты, блядь, такая? — снова говорю я и, вероятно, слишком бурно, потому что, не отрываясь от разговора и не убирая руку, она втыкает нож мне в живот и держит его там.
Он острый, все в порядке. Если я вздохну, мне придется дорого за это заплатить или уйти.
Я понял, то она не хочет со мной разговаривать. Я отхожу.
В пещеры.
Где Дениз выкручивает член и яйца какого-то парня, пока все это не начинает лопаться. Когда она их отпускает, то говорит, что ей кажется, что у нее на руках кровь, но слишком темно, чтобы что-то разглядеть.
Снова на улицу.
Где старая подружка Джорджа наконец-то нашла какое-то тело, готовое танцевать. Потом в сортир, чтобы быстро поссать. Ошибка, что не закрыл за собой дверь. Кто-то, спотыкаясь, входит внутрь.
— Позже, придурок, — говорю я ему.
Теперь я довольно хорошо разбираюсь в делах.
Марго улыбается мне с другого конца комнаты. Я прокладываю к ней путь. Как только я подхожу, она отходит.
— Я не могу подойти к тебе слишком близко, — говорит она.
Она потрясающе выглядит в белой шелковой блузке.
— Почему, черт возьми?
— Послушай, — говорит она, — ты слишком напряжен. Тебе действительно стоит расслабиться, — oна обнимает меня за плечи и улыбается. — Я бы хотела надеть на тебя лифчик и трусики. Это бы тебя раскрепостило, я уверена.
— Ты всегда одеваешь своих мужчин в лифчик и трусики?
— Да.
Судя по ее глазам, я ей верю. В ее глазах аллигатор, глотающий лосося.
— Ну, лично я выгляжу лучше всего, когда я голый и потный.
— Э, нет, — говорит она. — Я выступаю со своим голым и потным номером раз в году.
— Ну, так попробуй выступить с ним два раза в год.
— Блин, — говорит она, — да у тебя явно дряблое тело, ты паршивый любовник, да и писатель никудышный.
— Ты ничего не оставляешь без внимания, да?
— Совершенно верно.
— Послушай, Марго. Я хочу как-нибудь покувыркаться с тобой. Будет весело. У меня в планах потрясающий уик-энд.
— Но меня не это привлекает, — говорит она. — А вот это.
Она берет мой сосок между отполированными ногтями, крутит и сжимает так сильно, как только может. Все в порядке. Я выдержу. Я перехожу к ее попке, но джинсы слишком узкие, чтобы ухватиться за нее основательно, поэтому я переключаюсь на грудь и вдавливаю большой эрегированный сосок в грудь, пока она не вздрагивает и широко раскрывает глаза. Она замирает и переводит дыхание. Я прижимаюсь губами к ее губам, и поцелуй получается крепким и жестким.
— Сколько раз, — шепчу я, — ты трахалась с прекрасным писателем с потрясающим телом, который запросто может довести тебя до оргазма?
Она смеется.
— Господи, ну ладно, — говорит она. — Я согласна с тобой покувыркаться. Но это тебе дорого обойдется.
— Тебе нужны деньги? От меня?
Как будто мы старые школьные приятели. Но, конечно же, они ей нужны. Я спрашиваю ее, сколько.
— Я бы хотела получить сто долларов.
— А за сколько согласишься?
— За пятьдесят. Специальная писательская цена.
Я снова целую ее.
— Я подумаю, — говорю я.
На этот раз мне приятно уходить. Она настоящая женщина. Но я не дал бы ей и пятидесяти, даже если бы они прилетели с Галапагосских островов.
Внизу, на полу, наконец-то дошло до самого причудливого.
Там идет боксерский поединок.
Хорошенькая маленькая испанка, которой не больше двадцати, дубасит рыжеволосого бородатого парня в спортивных трусах. У него на зубах капа, и она ему необходима, потому что за каждый удар по ее телу он получает три удара в челюсть. Перчатки выглядят огромными и нелепыми на крошечных руках девушки, но она с лихвой компенсирует недостаток веса, бьет его изо всех сил, а он даже не пытается прикрыться. Всего несколько коротких тычков в плечо, чтобы ее раззадорить. Ему попалась хорошая злая сучка. Никакого класса, но много родной порочности. И, судя по стояку в его шортах, я бы сказал, что у него незабываемые впечатления от хорошей взбучки.