— Ты ведь не полицейский? — спросила она.
— Черт возьми, я даже не моряк, — сказал я. — А почему ты спрашиваешь?
— О, мы всех спрашиваем. Чем ты занимаешься?
— Я — писатель.
— Ты этим зарабатываешь на жизнь?
— Нет.
— За восемьдесят долларов я отсосу тебе и ты меня отымеешь. Тебе такое понравится?
— Да, понравится. Скажи это еще раз!
— За восемьдесят долларов я отсосу тебе и ты меня отымеешь.
— У меня нет восьмидесяти. Я же тебе говорил. Я — писатель.
— А сколько есть?
— Двадцать.
— Двадцать?
— Ну, тридцать.
— Ладно, отымеешь меня за тридцать. Заплатишь мне прямо сейчас?
— Конечно.
Я протянул ей тридцать баксов.
— Ложись, — сказала она.
Она взяла бутылочку с детским маслом и плеснула себе на ладонь. Потом взялась за мой член и начала его обрабатывать. Это не заняло много времени. Тем временем я держал ее попку в одной руке и сиську в другой. Мне хотелось, чтобы этот розовый сосок был у меня во рту. Я наклонился и взял его в рот. Она сжала кулак вокруг моего члена. Если я не буду осторожен, то это будет тридцатидолларовая дрочка. Но она остановилась.
— Ты уже готов, — сказала она. — Давай трахаться. И помни: никаких поцелуев.
— Совсем никаких?
— Угу.
— Ладно.
Она отвернулась, и я не знаю, откуда он взялся, но когда она снова повернулась ко мне, в руке у нее был презерватив. Она вытащила его из упаковки, развернула, улыбнулась и надела его на мой член. Она управлялась с этой чертовой штукой гораздо лучше, чем я когда-либо. Затем она налила еще немного масла в руки и провела ими по резине.
— Встань на секунду, пожалуйста.
Я слез со стола, и она легла на спину. Она широко раздвинула ноги для меня. Некоторое время я стоял с ошеломленным и глупым видом. Я смотрел на ее пизду. Смотрел на ее губы, которые я не смел поцеловать. Я все еще не мог поверить, что эта женщина собирается трахаться со мной. Только не со мной. Это было чертовски хорошо, это был мираж, эйфория после косяка.
— Что-то не так? — спросила она.
— Ты, шутишь?
— Тогда трахни меня.
Эта невероятная женщина! Я встретил ее может, десять минут назад, одну из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел в своей жизни, а теперь я трахал ее. Как просто. Никаких ухаживаний и заигрываний, никаких выпивок или ужинов, никаких предварительных ласк. Только гонорар, а потом — кайф и экстаз.
Теперь я понял, почему ходят к шлюхам. Дама была умелой, опытной, сдержанной, теплой, дружелюбной и красивой. Если она была безличной, если я понятия не имел, кто она и откуда, то она также была в каком-то смысле совершенством, была мечтой о безрассудном трахе. Если был расчет, то и вреда особого не было.
Она начала стонать. Это было фальшиво и ненужно.
— Прекрати, — сказал я.
Она рассмеялась.
— Хорошо, — сказала она.
Она скользнула рукой между нами и положила пальцы на мой член, пока я работал над этой великолепной пиздой, и это было уже чересчур, я бы через секунду кончил.
— Не делай этого, — попросил я. — Я предпочитаю пока не кончать, хорошо?
— Кончишь, когда захочешь, — сказала она.
— Спасибо, — сказал я. — Я так и сделаю.
Я зарылся лицом между ее грудей. Я поцеловал нежную кожу ее шеи. Она поцеловала меня в ответ. Мы трахались и трахались. Наконец-то я кончил.
Я был измучен, но она могла бы продолжать, у нее было много энергии. Она оделась, а я просто лежал на спине, уставившись в зашпаклеванный потолок.
— Теперь мне сделают массаж? — спросил я.
— Нет, ты не получишь и это и массаж. Либо одно, либо другое.
— Очень жаль.
Я сел и посмотрела на себя в зеркало. Все то же самое. Вот только на моем лице застыла дурацкая ухмылка. И голова все еще гудела. Культурный шок. Она открыла дверь и остановилась.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
— Как будто я снова потерял девственность.
— Похоже на то, — oна рассмеялась.
— Не возражаешь, если я возьму сигарету? Рядом с полотенцами на столике лежала пачка "Мальборо".
— Давай, не торопись.
Я выкурил сигарету и оделся. Потребовалось некоторое время, чтобы все осело в голове. Казался странным этот интим без узнавания или близости, это дурацкое бесстыдное погружение.