– Вот как мы относимся к полезному и нужному начинанию! – со вздохом произнесла библиотекарь–общественница. – Хоть жалобу пиши в районный отдел культуры.
Да стыдно. Выходит, сами на себя жалуемся.
– При мне же Нассонов обещал на заседании исполкома сельсовета выделить комнату. Не выделил?
– Что значит выделить? Освободить! Это наша комната.
Законная. Да никак не займем. Летом в ней доверху мешки с удобрениями. Только увезут удобрения, тут же складывают жмых. Кончается жмых, глядишь – концентраты подоспели, хранить негде. Опять к нам, в библиотеку.
– А председатель?
– Накричал на Ларису так, что девушка расплакалась.
Вот мы и отучаем людей проявлять инициативу. Недаром говорят – не проявляй инициативу, а то отдуваться придется тебе же…
Я спросил у нее, кто из бахмачеевцев выписывает
«Неделю».
– Подписались бы многие, да лимит маленький. Всего два экземпляра. Один получает Нассонов, другой – Ракитина.
– И все?
– Мы получаем в библиотеку один экземпляр. Но это по другому лимиту…
То, что Ксения Филипповна получает «Неделю», я знал.
Она всегда предлагала ее мне почитать. И журнал «Советы депутатов трудящихся». Значит, работы мне не очень много. Моя хозяйка исключается. Остается председатель колхоза и библиотечная подшивка.
Раиса Семеновна достала пухлую папку с номерами за этот год. И по мере того, как я ее листал, лицо пенсионерки все больше хмурилось. Не хватало по крайней мере пяти газет. В том числе – двадцать первого номера.
Библиотекарь-общественница сокрушенно вздыхала:
– Наверное, Лариса Владимировна забыла подшить. –
Раиса Семеновна просмотрела все полки с журналами и газетами, ящики письменного стола, но недостающих номеров нигде не было. – Странно, Лариса Владимировна –
такой аккуратный человек… Я помню, она как-то брала
«Неделю» домой. Наверное, забыла принести… Сами понимаете, молодость. А так она энергичная, начитанная, хорошо знает работу… – Она словно давала характеристику Ларисы официальному лицу.
Я подумал, что у Ларисы газету мог попросить Чава. И
использовать на самокрутки. Он, как многие здешние куряки, предпочитал самосад.
Мы разговорились с общественной библиотекаршей о том, много ли читают в Бахмачеевской. Она пододвинула мне деревянный ящичек с абонементными карточками.
Я выбрал наугад абонемент Коли Катаева. Она вся была испещрена названиями книг: «Теоретическая механика»,
«Применение пластмасс в тракторном машиностроении»,
«Основы расчетов упругих оболочек»… Оказывается, наш секретарь прочно теоретически подкован.
– Вы на обороте посмотрите, – подсказала Раиса Семеновна, заглядывая через плечо. – Товарищ Катаев ведь еще и комсомольский вожак.
Я перевернул карточку: «Марш ударных бригад»,
«Товарищ комсомол», «Комсомольцы идут в атаку»…
Порывшись в ящичке, я натолкнулся на фамилию
«Самсонова». Так это же хозяйка Ларисы, бабка Настя!
Я поднял глаза на Раису Семеновну. Та скромно потупилась: вот, мол, какие у нас дела, даже старухи читают.
Интересно, чем увлекается бабка Настя? «Беседы о религии. Блуждающие души», «В век искушений». Но одна книга заставила меня прямо-таки поразиться: «Эволюция современного католицизма»… Я пристально посмотрел на библиотекаршу-общественницу. Раиса Семеновна невозмутимо сказала:
– У каждого свои вкусы…
И все-таки во мне зародилось какое-то сомнение, хотя я знал, что Ларисина хозяйка действительно в церковь не ходит и никаких обрядов не справляет…
Вечером того же дня я зашел к председателю. Мне повезло. Вся семья сидела у телевизора. Сам хозяин потягивал пиво. Редкий случай, что его никуда не вызвали – ни в поле, ни в район. Пиво в станице считалось роскошью.
Завозили его сюда раз в месяц, а то и реже. Но председатель, бывая в районе, всегда заезжал на вокзал, где доставал свой любимый напиток в вагонах-ресторанах проходящих поездов. Пиво он пил смачно, с наслаждением, закусывая твердой, как дерево, вяленой таранкой.
Женька прятал от меня глаза: стыдился происшествия в клубе. А может быть, опасался, что расскажу отцу о его ночных визитах в магазин к Клаве, за вином…
Геннадий Петрович дома был помягче в обращении.
Поначалу он подумал, что мой визит вызван каким-нибудь
ЧП. Но, узнав, что я хочу просмотреть номера «Недели» за этот год, обрадовался: свободный вечер, значит, ему не испортили.