– Не много.
– Достаточно. В старое время на обыкновенном манеже разыгрывали грандиозные пантомимы, с водой, фонтанами, лодками. Места хватало.
– Когда это, в старое?
– В прошлом веке. И в начале этого.
Мы не съели и половины арбуза, а уж больше не могли.
– Хочешь еще? – предложил я.
– Лопну. Ты хочешь – режь.
– Во! – провел я рукой по горлу. – Где бы руки помыть?
Липнут.
– Пойдем.
Она подвела меня к водопроводной колонке. Когда
Лариса держала рычаг, а я мыл руки, девушка тихо сказала:
– Смотри.
Из палаты вышел отец Леонтий, держа под руку свою жену. У Лопатиной в руках был небольшой узелок. Отец
Леонтий чему-то улыбался.
Проходя мимо нас, супруги задержались.
– Лара, я там в тумбочке оставила расческу и бигуди.
Пользуйся, – сказала Лопатина.
– Хорошо, Оля. Вообще-то я тоже скоро…
– Здравствуйте, – вежливо поклонился отец Леонтий.
– Приветствую, – ответил я.
– Познакомься, Оля. Дмитрий Александрович, твой земляк.
Оля протянула мне руку. Я показал свои мокрые. Она улыбнулась.
– Я знала, что вы из Калинина. Зашли бы к нам как-нибудь? А то даже не раскланиваемся.
– Зайду, – пообещал я. – Обязательно.
– Заходите действительно. – Отец Леонтий весело посмотрел на меня. И еще раз повторил – Заходите. – Он что-то хотел добавить, но, потоптавшись, только кивнул: –
До свидания. Ждем.
Мы вернулись на скамейку.
– Дима, скажи честно, ты по делу ко мне или просто проведать? – неожиданно спросила Лариса.
– Вообще-то поговорить надо, – вздохнул я.
– Ты молодец.
– Это почему?
– Противно, когда врут. Ну давай спрашивай.
– Пойми меня правильно, – неуверенно начал я, – никого никогда не интересовало бы то, что происходило у вас в последние дни с Сергеем… – Я посмотрел на нее, какая будет реакция.
– Продолжай, – кивнула она.
– Лучше ведь от тебя узнать, чем говорить с кем-то, –
оправдывался я.
– Это верно, – сказала Лариса. – Только я уверена, что это не имеет отношения к Маркизу.
– У вас ведь вышла какая-то ссора?
– Но при чем здесь лошадь?
– А при том: скакуном очень интересовались приезжие.
Очень! В том числе и некий Васька. А Сергей крутился последние два дня с этим Васькой. Водой не разольешь.
Лариса нахмурилась.
– Ты знаешь, что Нассонов хотел выгодно обменять
Маркиза? – спросил я.
– Знаю. Но опять же при чем здесь Сергей?
– Как ты думаешь, сколько стоит Маркиз?
– Ну восемьсот – девятьсот.
– Председатель оценивает в тысячу.
Она усмехнулась:
– То он хотел в табун его забраковать, а теперь – тысяча! Вообще этот Нассонов…
– Оставим Нассонова в покое, – напирал я. – Что говорил тебе Сергей по поводу Маркиза?
Лариса склонила голову набок, как бы взвешивая, что можно говорить, а чего не следует.
– Видишь ли, Маркиз никому не давался. Кусал, брыкался. И когда я обратилась к Нассонову насчет транспорта для поездок по хуторам, он дал Маркиза. Лошадей я люблю с детства. Потому и стремилась в цирковую школу. А Сережка поначалу испугался за меня… Он ведь первый пытался объездить Маркиза. Не получилось.
– Но ведь у тебя получилось?
– Да, сама не знаю, чем угодила Маркизу.
– Понравилась, наверное.
– Может быть.
– Хорошо, я это понимаю. Но почему ты вдруг не захотела участвовать в скачках?
– Сергей был против.
– Почему?
– «Почему, почему»… Потому что боялся, наверное.
– Так мы выяснили: с Маркизом ты отлично поладила!
– сказал я нетерпеливо.
– Маркиз был резвее его кобылы… Может быть, не хотел осрамиться.
– Понятно. Странные они люди. Всю жизнь целыми семьями проводили в пути, на лошадях, а считают зазорным, если женщина сядет на коня. Неужели так у многих народов?
– Нет, такого больше не знаю. Вон в Средней Азии женщины веками были под паранджой, в гаремах, и то у них есть спортивная игра «Кыз-Куу». Это значит – «Догони девушку».
– Что это за игра?
– Парень должен нагнать девушку на коне.
– И что тогда?
– Если догонит, получает поцелуй.
– А если не догонит?
– Девушка на обратном пути нагоняет такого неудачника и наказывает плеткой.
– Интересно, – сказал я. А сам подумал, что Ларису я бы догнал во что бы то ни стало. Но я не умею ездить на лошади! Ничего, научился бы… – Все-таки странно. Цыгане –
народ вольный, и такой предрассудок…