Ушел он очень недовольный.
Но и это не все. Мой кружок по самбо три раза уже занимался без меня. Слава богу, Коля, кажется, об этом не знал.
Мне от этого было не легче. Хотя я и поручал вести занятия Егору Козлову, способному, крепкому парню, который с большой охотой приобщался к самбо после того, как ему досталось в клубе от дружков Женьки Нассонова.
Я дал себе слово, что, как только развяжусь с этой историей, наверстаю в футболе и в занятиях кружка…
– Хлеба, хлеба-то сколько! – покачал головой Арефа.
Пока двигались по шоссе, Денисов мягко покачивался в коляске, – ехать было удобно. Но как только мы свернули на грунтовую дорогу, мой спутник сразу ощутил все ее прелести. Грузовики разбили ее основательно, и мотоцикл пошел трястись по кочкам и выбоинам, расплескивая по сторонам тяжелую пыль, которая густым шлейфом тянулась за нами и обрушивалась клубами, когда приходилось притормаживать. Скоро яркий, пестрый наряд Арефы поблек, стал одинакового серого цвета. Особенно пострадала шляпа, в мягкий ворс которой набилось столько пыли, что при резких толчках с ее полей на плечи Денисова срывались небольшие пылевые струйки.
Я удивлялся, как его шляпа еще не улетела в придорожные кусты.
На сегодня у нас точно установлен маршрут – крупная станица Альметьевская. Отправились мы туда по предложению Денисова.
В Альметьевской до войны существовала контора
«Заготконь». В нее съезжались колхозные и частные владельцы лошадей, чтобы совершить куплю-продажу или обмен. Контора эта давно уже упразднена, но в Альметьевскую по старинке еще приезжали люди, желавшие приобрести или сбыть коня. Конечно, там бывали и такие дельцы, как Васька Дратенко.
В станице жило оседло несколько цыганских семей, в том числе семья недавно умершего брата Арефы. Конечно, глупо предполагать, что конокрады выставляли на торг
Маркиза в Альметьевской. Это все равно что нести в комиссионный магазин украденные у продавца часы.
Но в Альметьевской были друзья и родственники
Арефы. К ним часто приезжали гости, через которых можно было узнать о Дратенко или Сергее, если бы те где-нибудь объявились.
Отправься я в станицу один, ничего не узнал бы. Прав был Арефа, говоря, что без него мне было бы трудно искать
Ваську и Сергея.
Альметьевская по сравнению с Бахмачеевской выглядела настоящим городом. Много двухэтажных домов, асфальтированные улицы, парикмахерские, большая баня.
На окраине, возле рынка, возвышалось здание завода, над огромной трубой стоял столб темного маслянистого дыма.
Хаток с завалинками и палисадниками, с соломенными крышами было не много.
К такой вот хате мы и подъехали.
Арефа сразу как-то изменился. В нем появилась вроде бы и подтянутость, но и что-то согнуло его, страдальческая сеть морщин легла на лоб. Это понятно. Совсем недавно он подъезжал к этому дому, чтобы увидеть своего младшего брата, покоящегося в гробу.
По замусоренному, давно не метенному двору стайками бродили куры и с любопытством посматривали на нас, склоняя головы набок.
– О чоро Андрей! – вздохнул, оглядываясь, Арефа.
Сразу было приметно, что хозяйство осталось без требовательного хозяйского присмотра.
Из хаты вышел черноволосый мальчик, румяный и толстый, с початком вареной кукурузы в руках.
– Неужели тебе трудно загнать птицу в загородку? –
крикнул на него Арефа. – Виноградник поклюют.
– А что? – лениво огрызнулся тот.
– Мать бы пожалел. – Арефа легонько шлепнул его по затылку. – Ну давай побыстрей…
Было видно, что кричать особенно Денисов на этого увальня не хотел. Жалел мальчишку. Сирота.
Паренек, не выпуская из рук початка, лениво затрусил по двору, сгоняя кур в отведенный для них закуток.
Арефа мялся. Я почувствовал, что ему хотелось войти в дом одному, без посторонних. Тем более – без милиционера.
– Сбегай за матерью! – приказал он племяннику, когда тот наконец справился с птицей.
Мальчик, продолжая грызть кукурузу, двинулся со двора.
– Попьем чайку? – предложил Арефа. А весь его вид и взгляд говорили обратное.
– Спасибо за приглашение, но, я думаю, вам лучше поговорить со снохой с глазу на глаз. По-свойски. Я только могу помешать.
– Что же, верно, – быстро согласился Денисов. Он немного подумал. – Но ты возвращайся поскорей. Обязательно. Перекусим.
– Час вам хватит? – спросил я.
– За милую душу.
– Если, конечно, надо, я могу погодить…