— Далеко-о! — снова протянула Кисуля.
— Помогите! Кто-нибудь! — Опять женщина.
— Ладно, — решительно сказал Па. — Пошли, найдем их, выведем к цивилизации, заодно и угостим.
— Хар-рошая мысль! — поддержал Фрэнки. — Потому что мы люди, а люди… это… должны помогать. Друг другу. Вот.
Часов Крутая Ма не носила уже много лет, однако недурно умела определять время по солнцу. И сейчас она прищурилась, прикидывая расстояние между розовеющим огненным шаром и краем травяного поля, простирающегося до самого горизонта. «Вот таким и был когда-то весь Канзас, — подумалось ей. — До того, как пришли люди и все загадили».
— Да, мысль хорошая, — кивнула она. — Сейчас примерно половина шестого, и наверняка они зверски хотят есть. Кто останется и пожарит барбекю?
Желающих не нашлось. Перекусить хотели все — но еще больше хотели поучаствовать в спасательной миссии. В конечном счете все семеро пересекли Семьдесят третье шоссе. Вошли в высокую траву.
И пошли ДАЛЬШЕ. → → → →
Перевод: Наталья Холмогорова
Вы свободны
Joe Hill. "You Are Released", 2017
Холдер допивает свой третий «скотч» и с интересом поглядывает на кинозвезду в соседнем кресле, когда экраны всех телевизоров в салоне гаснут и на черных квадратах появляется белый текст: «ПРОСЛУШАЙТЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ».
Из динамиков доносится треск помех. Голос у пилота совсем молодой и неуверенный — голос подростка, произносящего первую в жизни речь на похоронах.
— Уважаемые пассажиры, это капитан Уотерс. Мы получили с земли сообщение и, все обдумав, решили, что будет правильно передать его и вам. На авиабазе «Андерсен», расположенной на территории Гуам, произошел инцидент, и…
Треск. Долгое томительное молчание. Затем Уотерс отрывисто заканчивает:
— …и, как мне сообщили, Стратегическое Командование США не может связаться ни с нашими силами, размещенными на острове, ни с органами местного самоуправления. С соседних островов приходят сообщения, что там… произошла какая-то вспышка. Яркая вспышка.
Сам того не сознавая, Холдер поглубже вдавливается в кресло, словно самолет тряхнуло в воздухе. Какого черта это может значить: «Произошла вспышка»? Вспышка чего? Мало ли что на свете может вспыхивать — начиная со смущенной девушки. Вспыхивает румянец. Вспыхивает молния. Вспыхивает гнев. Бывают вспышки на Солнце. Сцена из прошлого вспыхивает перед глазами. А может ли вспыхнуть Гуам? Целый остров?
— Если произошел ядерный взрыв, почему бы так и не сказать? — сдержанно, с безупречными аристократическими модуляциями замечает его знаменитая соседка.
— Мне очень жаль, — продолжает капитан Уотерс, — но ничего больше я сообщить не могу. И все, что нам известно, настолько… — И замолкает, подбирая слово.
— Кошмарно? — вполголоса подсказывает кинозвезда. — Трагично? Безысходно?
— Тревожно, — наконец находится Уотерс.
— Тоже неплохо, — с явным разочарованием замечает кинозвезда.
— Больше мы ничего не знаем, — продолжает Уотерс. — Как только поступит новая информация, будем вам сообщать. Сейчас мы находимся на высоте тридцать семь тысяч футов и проделали примерно половину пути. В Бостон прибудем немного раньше, чем намечено по расписанию.
Слышится шорох, звучный щелчок, и на экранах вновь появляется кино. Почти половина пассажиров бизнес-класса смотрят один и тот же фильм: Капитан Америка мечет свой щит, как летающую тарелку со стальными краями, и поражает им гротескных чудовищ, словно вышедших из детских кошмаров.
Напротив Холдера, через проход, сидит чернокожая девочка лет девяти или десяти. Она глядит на свою мать, а потом серьезно спрашивает:
— Где конкретно находится Гуам?
Холдера удивляет это «конкретно»: звучит как-то совсем не по-детски.
— Не знаю, милая, — отвечает мать. — Кажется, где-то недалеко от Гавайев.
Она не смотрит на дочь, вместо этого растерянно озирается, словно надеется прочесть с какого-нибудь экрана невидимую инструкцию: «Как разговаривать с ребенком о ядерной войне».
— Ближе к Тайваню, — говорит Холдер девочке, наклонившись к ней через проход.
— На юг от Кореи, — добавляет кинозвезда.
— Интересно, сколько людей там живет? — замечает Холдер.
Знаменитость поднимает изящную бровь.
— Вы имеете в виду, прямо сейчас? Судя по тому, что мы только что услышали, — очень, очень немного.