Он шел обратно к дому, хрустя листьями, а в голове у него жужжало, будто мухи над мертвым котом. Он был взволнован — так не бодрился со времен своих стендап-выступлений, в те редкие случаи, когда зажигал по-настоящему. Тут был шанс, если найти правильный подход. Можно было сделать что-то особенное: пост в блог, появление на ТВ, попасть в крупный подкаст вроде Джо Рогана. Он открыл нечто вроде Сасквоча или разбившегося НЛО, только в отличие от этих нелепых «а что, если», это было реально. Он нашел настоящего Энта, прямо из «Властелина Колец». Как минимум, можно было продать пару футболок.
Но что-то было не так. Как после вкусного завтрака с яйцами, жареной картошкой и жирными сосисками — а потом вдруг сомнение: а не испортилось ли мясо? Тревога сидела в нем, как легкая тошнота, готовая перерасти в недомогание.
Что сказал бродяга?
«Наверное, поэтому оно двигается. Нож ранил его, и оно не могло уйти. А теперь заживает».
Деннис почти готов был поверить, что открыл новый биологический вид — чудо природы, способное передвигаться по лесу на корнях. Теперь, когда он подумал, это не было чем-то совсем уж неслыханным в мире деревьев. Кажется, он читал что-то в BuzzFeed — один из их списков «23 факта о природе, от которых обосрешься» — про пальмы, которые медленно перемещаются по болотам. Это было в Эверглейдс?
Еще он думал о Паркер Таунсенд. Она могла бы приехать посмотреть на двигающееся дерево. Он знал, что она любит природу. Покупала одежду в Patagonia. Он размышлял, как преподнести ей эту идею, чтобы не выглядеть психом. После долгой прогулки в сырости она захочет принять душ, а раз уж она разденется — они естественным образом займутся сексом. Он чувствовал, что она ему должна. Он отбывал срок — почему бы не получить удовольствие от преступления?
Мысли о том, как и где он ее трахнет — в кровати? на кухонном полу? через спинку дивана? — подняли ему настроение, и на какое-то время он смог заглушить легкое беспокойство. Вернувшись в дерьмово-коричневый дом, он даже не открыл пиво. Вместо этого заварил чай. Хотел сохранить ясность мыслей, снова чувствовал себя почти как рок-звезда профессуры.
Он открыл ноутбук. Погуглил «пальмы, которые ходят» и выяснил, что они растут в Эквадоре, а не в Эверглейдс. И называть это «ходьбой» было преувеличением. Они пускали корни в сторону солнечного света и хорошей почвы, начинали клониться, позволяя старым корням отмирать. За год они могли переместиться на десять-двадцать метров. Его дерево прошло как минимум столько же за одну ночь.
Мысли путались. Он начал писать письмо Паркер. Первый абзац переписал десять раз, потом бросил, оставив незавершенным. Пришла идея купить камеру с датчиком движения, такую, какую вешают, чтобы следить за енотами в мусорке. Если он снимет, как дерево ходит, можно будет сразу идти в Inside Edition. Полчаса он сравнивал цены на камеры на Amazon. Через неделю он уже не будет профессором #metoo, потерявшим работу и катящимся к грязному разводу… он станет #TheEntGuy, сидящим на диване и шутящим с Вупи Голдберг перед всей страной. Он начал набрасывать черновик поста.
Стемнело, прежде чем он вспомнил про граффити. И про складник.
Пост был наполовину готов — он озаглавил его «Американский Энт» — и он думал, что нужны изображения, потому что правда в том, что люди предпочитают смотреть, а не читать. Но когда он проверил фотографии на телефоне, то увидел, что забыл сделать хороший, широкий снимок дерева, показывающий зияющий корневой ком и глаза, выдолбленные в коре. (К тому моменту он уже знал, что это сикамор, определил вид после просмотра садоводческих сайтов.) Зато он сфотографировал граффити на оголенном участке ствола:
4/12/39
Забавно, люди иногда вырезают даты на деревьях, но обычно обводят их сердцами, отмечая романтический момент. Здесь же была просто дата, с резкой чертой под ней, будто для акцента.
Он погуглил «что случилось 4/12 1939» и узнал, что в этот день в Албании короновали нового короля. Может, какой-то албанец отправился в поход и решил поделиться хорошей новостью с ближайшим деревом? Маловероятно. Он попробовал «что случилось 12 апреля 1939 Ороно Мэн».
Заголовок в Bangor Daily News гласил:
«Самосуд: дирижер хора повешен в Ороно»
Фотография рядом перехватила дыхание. Сикамор почти сто лет назад выглядел так же, как сейчас.
На снимке, подсвеченном сзади, мужчины в котелках и длинных пальто толпились вокруг тела, накрытого простыней. Дирижера уже сняли, но веревка все еще свисала с ветки на высоте около двенадцати футов.
Деннис пробежался по статье, потом перечитал медленнее. Более десяти лет местный фармацевт и дирижер церковного хора Орвилл Шу охотился на девочек, которые у него пели. Он не гнушался делиться с ними церковным вином, чтобы сделать их податливее, и не стеснялся лапать детей лет пятнадцати. В конце концов правда всплыла, были поданы обвинения, но в ту эпоху слова «он сказал» значили куда больше, чем «она сказал». Однако до суда дело не дошло, потому что вечером 12 апреля восемь человек в масках постучали в дверь Орвилла и предложили ему прогуляться. Его жену предупредили не звонить в полицию, если она не хочет, чтобы за ней тоже пришли. Орвилл сказал, что ненадолго — он думал, что его ведут избивать — и попросил жену подержать ужин теплым. Но когда Орвилла Шу снова увидели, ужин уже остыл — как и он сам.