ЗАПОВЕДНИК
Лодка ударилась о причал. На берегу какие-то домики, у воды проволочные загородки. Кое-где, от протоки к протоке, от озерца к озерцу, - мостки.
Я подошёл к одной загородке, перегнулся через неё и остолбенел... На берегу небольшого озера лежали, как брёвна, сотни крокодилов! Их было так много, что, если бы кто вздумал пройти между ними, некуда поставить ногу.
Загородка вокруг озера низкая, мне по пояс. К ограде приставлены две лесенки. Одна с нашей стороны, другая со стороны крокодилов. Перебраться по ней сообразительному животному легче лёгкого.
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Не успели мы подойти, как один крокодил поднялся, посмотрел на нас, трусцой побежал к загородке, в полуметре остановился и щёлкнул челюстями. По спине у меня побежали мурашки.
Ужасная тварь стояла за металлической сеткой и, выкатив стеклянные коричневые глаза, поскрипывала зубами.
- Как вы думаете... - осторожно спросил переводчик, - а может... такой... напасть на человека?
- Наверное, может.
Клыки у крокодила были жёлтые, каждый длиной с большой гвоздь.
НЕ ТЕ КРОКОДИЛЫ
Мы прожили в заповеднике трое суток. Бродили от загородки к загородке, от озера к озеру, часами просиживали у воды, пытаясь понять, как живут эти необычные существа.
Мы привыкли видеть в наших зоопарках крокодилов, которые похожи на причудливые немые камни.
Они сутками лежат без движения, прикрыв глаза и расставив лапы.
Электрические лампочки льют на них скудные струйки тепла.
Эти крокодилы в заповеднике были прогреты тропическим солнцем, подвижны и предприимчивы. Полежав на берегу, вскакивали и отправлялись на поиски добычи. Или плавали. Или гонялись друг за дружкой.
Если за маленьким крокодилом гнался большой, малыш то и дело оборачивался и огрызался.
И ещё - они оказались шумным народом. Крокодилы поменьше крякали, побольше - лаяли. Однажды огромный, похожий на плывущее бревно крокодил причалил к берегу, вылез до половины, осмотрелся - что-то на берегу ему не понравилось - и, подняв высоко морду, заревел.
Я вспомнил ночь в Гуаме. Вот какой звук, возникнув в болоте, тогда долетел до нашей хижины: это ревел матёрый крокодил!
ХРАБРЕЦЫ, ТРУСЫ И ЛЕЖЕБОКИ...
У крокодилов оказались совершенно разные характеры.
Были крокодилы-лежебоки. Эти проводили время, греясь на низком, покрытом болотной грязью берегу. Они ленились сползти в воду, даже когда становилось очень жарко, - лишь открывали, как собаки, огромные пасти и шумно дышали.
Были шустрые. Они носились взад-вперёд среди лежащих как колоды собратьев, разыскивая обглоданные кости. Стоило на другом конце озера плеснуть рыбе или проквакать лягушке - такой неуёмный крокодил тотчас бросался в воду и устремлялся за добычей.
Были храбрецы, и были трусы. Однажды у меня упал за ограду фотоаппарат. Крокодилы это заметили. Штук шесть тотчас подбежало к нему. Мы принесли шест и стали их отгонять. Огрызаясь, они отступали. Но два крокодила оказались храбрыми. Эти дружно вцепились в палку.
Крак! - крепкий, в руку толщиной, шест переломился, как спичка...
Аппарат надо было спасать.
Обломками шеста мы стали отталкивать крокодилов.
Они ворчали, скалили зубы, но не отступали.
Тогда переводчик сбегал на кухню и принёс оттуда ящик рыбьих хвостов.
Мы вынесли его за ограду. Хрипя и толкая друг друга, крокодилы бросились за рыбой.
Я, как пушинка, перемахнул через забор, схватил аппарат и снова взлетел на ограду.
Занятые рыбьими хвостами, два храбреца не обратили на мои манёвры никакого внимания. Зато под самой лестницей, уставясь на меня, уже сидел другой - один из тех, кого мы прогнали палкой.
Я замахнулся на него аппаратом. Крокодил испуганно отвернул голову и пополз назад.
ДРАЧУНЫ
Были среди них настоящие забияки.
Лежит по грудь в воде большое сильное животное. В пасти здоровенная кость с обрывками коричневого мяса. Крокодил её грызёт. Погрызёт, подбросит вверх - клац! - поймал на лету и снова грызёт.
Вдруг, откуда ни возьмись, - второй, поменьше. Он долго лежал в стороне и наблюдал, как уплетает добычу здоровяк. Наблюдал, наблюдал - и решился. Осторожно подкрался, высунулся из воды, уставился на кость. Лежат крокодилы морда к морде, смотрят друг на друга.
Большой, вероятно, думает: "Ну, куда ты, пигалица, лезешь? Захочу, хвостом, как плетью, перешибу!"
А маленький уставился на кость и прикидывает - как бы её стянуть половчее.
Выбрал момент, рванулся вперёд. И полетели во все стороны грязь, вода, куски тины! Хрипят крокодилы, ворчат, тянут кость каждый к себе. Большому бы отпустить её да тяпнуть обидчика зубами - кость жалко! Меньшему бы тоже отпустить да убираться восвояси, пока не попало, характер не позволяет.
Пока дрались, сползли с мелководья на глубокое место. Поплыли, кость то у одного, то у другого. Рвут её каждый к себе, торопятся. До берега доплыли, вылезли, улеглись в грязи. Опять морда к морде, один за один конец кость держит, второй - за другой.
Уж до того устали - лежат бок о бок, похрюкивают, грызут кость. Тот, что побольше, видно, смирился: кость большая, хватит на двоих. А забияка доволен: не уступил силачу!
МАНХУАРИ
Однажды, когда я сидел на перевёрнутом ящике около хижины, мимо меня к озеру пробежала ящерица. Сперва я принял её за кролика - коричневое проворное существо бежало на задних лапах. Не останавливаясь, ящерица влетела в озеро и помчалась, изо всех сил работая хвостом и колотя по воде задними лапами. Она добежала до маленького, поросшего тростником островка и скрылась.
Это была ящерица-василиск. Я сел в лодку и отправился за ней следом. Мне очень хотелось рассмотреть эту удивительную ящерицу. Однако сколько я ни искал - на островке её уже не оказалось. Тогда я вернулся в лодку, поручил её слабому течению и стал всматриваться в воду.
Терпение обычно вознаграждается. Я увидел панцирных щук-махуари. Голубая, одетая в кольчугу из костяной брони рыбина стояла около затопленного коричневого дерева. Когда тень от лодки упала на неё, она шевельнула хвостом и нехотя поплыла прочь. Она двигалась, как облако, доисторическая рыба, чудом сохранившаяся до наших дней.