Майор остановился. За дверью кабинета послышались возбужденные голоса. Затем дверь от удара ногой широко распахнулась, и в кабинет, сильно хромая, вошел капитан Бунке. На руках капитана лежал лейтенант Гольд. Цехауер в растерянности вскочил с места. Попель с любопытством смотрел на вошедшего.
Оглядевшись, капитан подошел к стоявшему около стены дивану и осторожно положил на него Гольда. Затем повернулся к Попелю, четко откозырял и доложил:
— Раненый лейтенант Гольд прибыл для дачи показаний. Господин Цехауер исчез столь неожиданно и стремительно, что не успел записать показаний лейтенанта Гольда.
Цехауер чуть не задохнулся от ярости. Попель, не обратив внимания на переживания своего подчиненного, быстро подошел к дивану и доброжелательно сказал:
— Я очень сожалею, лейтенант, что не имел возможности посетить вас раньше. Но я спешил. Через десять минут я был бы у вас. Как вы себя чувствуете?
— Ослаб от потери крови, а то бы совсем неплохо, — еле слышным голосом ответил Гольд.
Попель видел, что силы лейтенанта на исходе, что через несколько минут может наступить конец.
— Вы хотели нам сообщить… — осторожно начал он.
— Да, да… — заторопился Гольд. — Меня чуть не убили. Если бы не мой друг капитан Бунке…
— Записывайте, — шепотом приказал Попель Цехауеру. — Вы хотели сообщить нам приметы нападавшего, — подсказал он умирающему.
— Да, — борясь со слабостью, прошептал Гольд. — Я шел к Зигфриду… Я уже слышал голос Бунке и Кольбе… С тротуара на меня кинулся высокий… в нашем мундире… офицер… Ударил кинжалом и убежал… Я его хорошо знаю! — неожиданно выкрикнул Гольд. — Он штандартенфюрер… Мы в «Золотом быке» встречались… Он по-немецки странно говорит… Я его хорошо разглядел… Бунке побежал за ним…
Гольд умолк. С полминуты в комнате стояла тишина, нарушаемая хриплым дыханием лейтенанта.
— Вот и все, — сказал Гольд. Голос его снова упал почти до шепота. — Мне за Макса Бехера отомстили… Этот высокий… штандартенфюрер…
Снова потянулось молчание. Гольд дышал тяжело, с хрипом, похожим на стон. Нос лейтенанта заострился, на туго обтянувшихся щеках появился землистый оттенок.
— Вы сможете подписать свои показания? — негромко спросил лейтенант Попель.
— Давайте… подпишу… слаб я очень…
Мутнеющим взглядом Гольд посмотрел на записи. Все же у него хватило силы взять всунутое в руки перо и криво поставить под показаниями свою подпись.
— Я теперь хочу… Пусть меня отнесут к Зигфриду… Зигфрид, где ты… — затосковал умирающий.
Только сейчас майор Попель вспомнил о капитане Бунке. Капитан сидел на стуле почти у самой двери. Опершись подбородком о левую руку, он правой массировал раненую ногу. Его лицо, по временам искажавшееся гримасой боли, было печально. Попель с минуту молча наблюдал за капитаном.
«Движения массирующей руки автоматичны, — отметил про себя майор Попель. — Значит, массировать приходится много и давно. Ранение пулевое или осколочное в мягкие ткани. Такие ранения требуют длительного массажа. Капитан, как будто бы по-настоящему, опечален гибелью Гольда. Хотя и массаж, и настроение могут быть хорошей игрой. Посмотрим… Будущее покажет».
Не считаясь с тем, что умирающий может услышать его, майор Попель приказал Цехауеру:
— Позвоните в госпиталь. Пусть заберут труп лейтенанта. Акт вскрытия должен быть у меня к десяти часам утра.
За спиной майора послышался скрип зубов и прерывистый хрип. У Гольда началась агония.
Цехауер вышел, чтобы исполнить приказание.
— Господин капитан! — окликнул после небольшой паузы Попель капитана Бунке.
— Готов к услугам, господин майор, — поднялся с места Бунке и, прихрамывая, подошел к столу. — Командир роты тяжелых танков дивизии СС «Мертвая голова» капитан Зигфрид Бунке в вашем распоряжении.
— Прошу садиться, — любезно улыбнулся майор Попель, думая про себя: «Орел. Не просто любимчик командования. Таких командование ценит. Кресты не по знакомству получил», — и тут же с пренебрежительным злорадством подумал: «Не может Цехауер в людях разбираться».
Офицеры уселись за стол. Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Каждый оценивал силы и способности своего собеседника.