— Как вы думаете, товарищи? — обратился Ганс к остальным.
— Взорвать! — в один голос ответили сидящие в зале.
— Надо так рвануть, чтоб от теплоцентрали только пыль осталась, чтоб наци долго очухаться не могли, — дополнил Эрих Лонге. — Чтоб гул по всей Германии слышали!
Словно в подтверждение этих слов здание «Золотого быка» вздрогнуло, в окнах зазвенели стекла.
— Что это? — с удивительной для толстяка легкостью вскочил со стула Клотце. Ему никто не ответил. Все сидели, прислушиваясь. Наконец донесся приглушенный расстоянием звук взрыва.
— Почти четыре секунды, — раздался спокойный голос Карла Зельца. — По прямой около тысячи двухсот метров.
Посыпались различные предположения:
— Это не в городе…
— И не в Грюнманбурге.
— Конечно! До Грюнманбурга двенадцать километров.
— Может быть, на шоссе?!
— Взрыв небольшой…
— Ну, не скажи. Взрыв нормальный… Тряхнуло неплохо.
В этот момент в зал вбежала Эльза. Торопясь выложить распиравшие ее новости, она от самой двери защебетала:
— Ой, что было! Сначала, как только я стала на пост, шесть грузовиков с солдатами проехали в сторону развалин пивного завода. Потом за ними помчалась машина Цехауера. Потом ка-ак что-то взорвется!.. Огонь от наших ворот видно было.
— Взрыв был на развалинах завода? — спросил Ганс.
— Нет, гораздо дальше. Скорее всего, на холме.
— Спасибо, Эльза. А теперь пойди обратно и смотрите там с Мартой внимательно. Не подведите вас.
Девушка исчезла в дверях.
— Может быть, это русских накрыли? — нерешительно проговорил Генрих.
— Тогда была бы стрельба. Разве русские сдадутся без борьбы? — запротестовал Зельц.
— Спокойно, товарищи. Сейчас мы ничего не можем сделать. Завтра все узнаем. — Ганс встал и, опершись обеими руками о столик, с улыбкой посмотрел на друзей. — У меня тоже такое предчувствие, что этот взрыв имеет отношение к тому делу, ради которого русские появились здесь. Этот взрыв, товарищи, мне кажется могучим голосом наших русских друзей.
— Почему же они не свяжутся с нами? — с обидой вырвалось у Клотце. — Что они нас боятся, что ли? Мы бы им помогли.
— Не нам учить русских конспирации, — отрезал Ганс. — Ведь они приехали не как представители братской компартии, а как военные люди, разведчики. А за помощь они нам будут благодарны. Ты, Эрих, — взглянул Ганс на Лонге, — и ты, товарищ Митман, сегодня получите все нужное для того, чтобы завтра перед рассветом теплоцентраль взлетела на воздух. Сигналом вам послужит взрыв в Грюнманбурге. Товарищ Зельц, надеюсь, звук взрыва в Грюнманбурге будет слышен на теплоцентрали?
— Будет не только на теплоцентрали, а вдвое дальше, — подтвердил Зельц.
— Ну, так вот. Вам разрешено отстать от грюнманбургского взрыва не больше чем на пять минут. План операции старый, как намечали раньше. Разница только в количестве взрывчатки. Ее вы получите вдвое больше, чем намечалось. Взрывать надо так, чтобы не могло быть и речи о восстановлении.
Лонге и сутулый смазчик встали, словно солдаты, поручающие боевой приказ от командира.
— Будет исполнено, — ответил Лонге.
— Сделаем, — отрубил Митман.
— Помните, что не только наша группа, а многие другие группы отдают вам с трудом и смертельной опасностью добытую взрывчатку. Ни один грамм ее не должен пропасть.
— Не пропадет! — заверил Лонге.
Митман молча поднял кверху сжатый кулак.
— Обо всем, что произойдет в ближайшее время в Борнбурге и Грюнманбурге, мы должны правдиво рассказать нашему народу. Значит, как только будут готовы листовки, они должны быть расклеены в ту же ночь в городе и на вокзале.
— Нужно рассказать и о положении на фронтах, — напомнил Генрих. — Мы давно уже ничего не давали. В газетах печатается сплошная брехня. Надо ее разоблачить.
— Пока что мы не можем сами принимать сводки советского командования, — развел руками Ганс. — Как там, Карл, с новыми радистами в Грюнманбурге? — обратился он к Карлу Зельцу.
— Не подступишься, — махнул рукой Зельц. — Самые густопсовые. Не люди — звери. С тридцать третьего года эсэсовцы. Только и разговоров, как они преданы фюреру и как им доверяет начальство.
— Значит, ничего нельзя сделать?
— С такими не сговоришься.
— Что же, они из Грюнманбурга не вылезают? — недоверчиво полюбопытствовал Клотце. — Пиво-то они все-таки пьют, наверное?