— Гостиница Святого Франциска, — сказал он.
— Мои чемоданы на вокзале, — сказал он портье. — Я заберу их завтра.
Он опустил в почтовый ящик письмо, поднялся в свою комнату и повалился ничком на кровать.
— Слушай меня, — не отпускал его голос Ивена. — Слушай меня внимательно.
И он слушал его, все слушал и слушал сквозь пьяный сон.
Пикник на Скэггс Бридж прошел замечательно. Они довольно долго пробыли в воде, все вместе — окунались, плескались, плавали. Дно реки было песчаное — ровное, гладкое. Перед заходом солнца подъехали Коди и Барт. Они надели свои плавки и тоже залезли в реку. Когда стало смеркаться, все вернулись на берег, высушились, оделись. Мужчины разожгли огонь и поджарили сосиски. Запах от горящих сучков и листьев был чудесный. Все ели и пили, а потом Ивен, Уоррен, Коди и Барт пели старые песенки, пока не стемнело.
Рэд стоял с Флорой и смотрел, как угасает огонь.
— В пятницу мы уезжаем, — сказал он.
— Знаю, — сказала Флора.
— На рождество, наверно, снова приедем.
— И поживете у Дейда?
— Да. Мой отец хочет поработать на винограднике вместе с Дейдом. На рождество у него каникулы. Я приеду с ним.
— Тогда все здесь будет другое, — сказала Флора. — Тогда деревья и лозы будут голые. Тогда будет холодно. Будет зима.
— Зимой тоже хорошо, — сказал Рэд.
— У нас не бывает снега, — сказала Флора. — Но холод ужасный, и все мерзнет.
Они разговаривали, пока не пришло время возвращаться домой.
— Не нравится нам, что вы так скоро нас оставляете, — сказал Уоррен Уолз в машине.
— Почему бы вам не перебраться сюда, в Кловис? — сказала Мэй.
— Почему бы, Суон? — сказал Ивен.
— Чтобы заработать на жизнь, — сказал Уолз, — вам нужно не меньше тридцати акров, но виноградники сейчас не дорогие, как раньше. Тысячи за три вы возьмете вполне приличный участок. За вами останется еще тысяч девять долгу, при хорошем урожае расплатитесь за четыре года. Здесь совсем не плохая жизнь.
— Я бы очень хотел виноградник, если бы Суон, Рэд и Ева тоже захотели, — сказал Ивен.
— Я хочу, — сказала Суон.
Рэд и Ева сказали, что и они хотят.
— Дом на участке может оказаться неважный, — сказал Уолз. — Но ведь не обязательно перебираться сразу. Вы бы вернулись в Станфорд на семестр, другой. Тем временем мы с Дейдом привели бы дом в порядок, тогда и переселяйтесь. А годика через два построите себе новый. Самый что ни на есть фермерский. Наш-то дом уже старый, но держится пока. Ему лет сорок.
— Неужели? — сказала Суон. — Он кажется таким новым и симпатичным.
— Это хороший дом и всегда был хорошим, — сказала Мэй. — Дело только в том, что мы построили его не сами. Мы поселились в нем еще до рождения Фэй. Но если сначала он и не был нашим, то сейчас уже сделался. Я покажу вам все уголки в нем, когда мы доедем.
— Если хотите, — сказал Уоррен, — я разузнаю, какие участки продаются в окрестности, и когда вам будет удобно, мы съездим посмотреть.
— Эта идея мне по душе, — сказал Ивен. — Ты уверена, что и тебе она по душе, Суон?
— Я счастлива была бы жить здесь, — сказала Суон. — Может, хватит с тебя университета? Шесть лет ты уже проработал.
— Я сыт по горло университетом, — сказал Ивен. — Я хочу жить на винограднике.
— Я тоже, — сказала Суон.
— А ты, Ева? — сказал Ивен.
— Да, папа, — сказала Ева. — Особенно, если у нас будут грядки с арбузами.
— Они у нас будут, — сказал Ивен. Он обернулся к Уолзу: — Так ты разузнаешь, что продается?
— Завтра к полудню я все постараюсь выяснить, — сказал Уолз. — Приезжай к нам на завтрак. А после завтрака мы вдвоем отправимся посмотреть участки, и если подыщем что-нибудь подходящее, ты свезешь туда потом Суон и детишек, пусть тоже посмотрят.
— Ну как, идет, Суон? — сказал Ивен.
— Вполне, — сказала Суон.
Мэй Уолз показала им свой дом — она шла впереди, а все остальные следом. Это был прекрасный двухэтажный дом с четырьмя спальнями на верхнем этаже — чистый, прохладный, обставленный просто и мило.
Когда они приехали наконец к себе, было уже около десяти. Суон уложила детей и теперь сидела в темной гостиной. Ивен был на веранде, сидел на перилах. Он посидел там еще немного, потом вошел в комнату.
— Тебе в самом деле понравилась эта идея насчет виноградника? — сказал он.
— Для тебя и для детей это будет прекрасно.
— Что ты хочешь сказать?
— Я и сама хотела бы жить там с тобой. Больше всего на свете мне хочется этого, Ивен. Чтоб мы вместе жили на винограднике и чтоб нас становилось все больше, Ивен, но я знаю, я чувствую — мне с вами не быть.