Потапов еще раз легонько постучал в окно. Тихо в доме. После вчерашнего очередного загула дрыхнет без задних ног кладовщик. Только собаки аж хрипели от мороза и злости. «Хватит деликатничать!» — разозлился Потапов и размашисто забарабанил по переплету рамы. Тут же распахнулась форточка, и заспанным голосом заворчал Колосов:
— Чего стучишь в рань несусветную? — Он не ограничился этим естественным вопросом, а приукрасил его отборной матерщиной, на которую был первейший мастер.
— Слышь, Колосов, заправиться надо, в рейс иду, — как можно миролюбивее, сказал Потапов, зная по всеобщему горькому опыту, что если кладовщику попадет шлея под хвост, то никакая сила не вытащит того на склад. Бились и мучились с ним долго, выгоняли, а потом опять брали на работу, чуть ли не в ножки кланялись. Просто беда — нет подходящего человека на эту хлопотливую, но с маленьким окладом должность.
— Который час? — Колосов изловчился вставить среди своего красочного монолога новый вопрос.
— Уже пять...
— А… — совсем осерчал кладовщик, и полилась из форточки невразумительная речь.
— Мне же засветло нужно успеть в Денисовку, людей везу, директора!
— ...в восемь придешь, — напоследок донеслось из форточки, и она захлопнулась.
Обычно смирный Потапов сейчас закипел от бешенства, мыкался под окнами, и попадись ему что-либо под руку, то переколотил бы стекла этому пьянице и бездельнику.
— Гнида! — отчаянно закричал Потапов и обоими кулаками молотил по раме. — Из-за твоей пьянки сорвался мой рейс в райцентр, половина тракторов на снегозадержании и подвозке кормов простояла! Ну ничего, последние денечки измываешься, хватит! Теперь уж совсем выгонят и из дома выселят. Дом совхозный, по твоему требованию выстроили, чтоб поближе к складу, а ты, гнида, выкобениваешься!
— Чего, говоришь, сделают? — нормально поинтересовался Колосов через вновь открывшуюся форточку.
От неожиданной перемены в настроении кладовщика Потапов поперхнулся и замолчал. Он заопасался, что запустят в него каким-нибудь швырком, и потому отскочил в сторону.
— Ну, скажи, скажи, что вчера было-то? — озабоченно требовали из форточки.
— А то и было, — с издевкой сказал Потапов. — Собрались в гараже шофера и трактористы и решили предъявить тебе ультиматум: не кончишь безобразничать — уматывайся к чертовой бабушке из совхоза, а на твое место пойдет по жребию один из нас. Чтоб ему в зарплате не потерять, ребята из своего кармана ежемесячно будут добавлять до тех пор, пока подходящего человека не найдут. Всю область обрыщут, а найдут. Уж так ты всем насолил, на простоях столько потеряли... Досыпай, дрыхни...
Подождал Потапов немножко, огорченно махнул рукой, спрятал лицо в поднятый воротник полушубка, повернулся и побрел, утопая в снежной колее, что вела в гараж. Всего с десяток шагов успел отмерить, когда сзади попросили:
— Петька, погоди! — Потапов остановился. — Тебе сколько солярки надо?
— Бак и бочку в запас.
— Ладно, подгоняй трактор...
Довольный Потапов улыбнулся — припекло, видать, кладовщика сообщение об ультиматуме, пусть теперь повертится. Больно злы на него ребята, на этот раз ему бы не отвертеться.
Не доходя метров ста до гаража, Потапов услышал треск пускача, а потом заработал двигатель, из распахнутых ворот вырвался сноп света — зажглись фары, — высветил полузанесенные снегом комбайны, выстроенные в несколько рядов. Трактор выполз осторожно, развернулся, и свет ослепил Потапова. Он погрозил кулаком. Фары погасли. Некоторое время Потапов шел, ничего не видя перед собой, пока глаза не привыкли к темноте:
Из кабины выпрыгнул Володька:
— Порядок, дядя Петя!
— Порядок, порядок, — пробурчал Потапов. — Сколько раз говорил — сначала погоняй двигатель на разных режимах, нет ли чего, все ли в порядке. После этого садись за рычаги...
— Да ладно, дядя Петя, — беспечно сказал Володька. — Мы ж гоняли вчера!
— То было вчера, а сегодня — это сегодня... Быстренько езжай на заправку.
— Неужели уговорил Колосова?
— Уговоришь его... Припугнул ультиматумом.
Володька засмеялся, присел, напяленными на руки варежками выбил глухую дробь по коленям, бедрам и груди, словно надумал станцевать.
— Ну-ну, не до танцев, — остановил напарника Потапов. — Езжай, а то, глядишь, передумает Колосов. Не забудь налить бочку в запас...
— Есть, дядя Петя! — Володька чертом вскочил на гусеницу. — Если передумает, я ему весь дом разворочу!
Постоял Потапов, напряженно слушая ровный гул, и вроде бы не уловил перебоев и посторонних звуков, означавших неблагополучие в двигателе. Угромыхал, прочеленькав гусеницами, трактор к складу.