Когда они проснулись, на улице уже было светло.
Они, улыбаясь друг другу, сладко потягивались.
- Пойдем гулять?
- Пошли.
Они сходили в камеру хранения, сдали чемодан, потом сходили в туалет, чтоб умыться и привести себя хоть чуть-чуть в порядок и спустились в метро. Пересаживаясь с электрички на электричку, они направлялись к площади Революции. Они хотели посмотреть на кремль и на смену караула у мавзолея.
В вагоне какой-то пьяный приставал к женщине, потом зацепи Любу. Ему было лет сорок, и он был худощав. Юрка подумал. Что ему не везет. Ему хотелось защищать эту девушку, ему хотелось, чтоб к ней пристал какой ни-будь жлоб. Юрка не то, чтобы любил драться, просто это частенько приходилось делать, и бить он умел. Ему хотелось, чтоб Люба увидела, как он одним ударом сшибает с ног приличного верзилу, а это лишь пьяненький веселый мужичек. Вот и остановка. Юрка облегченно вздохнул.
Они опять шли по улице, обнявшись, наугад, но вышли на Красную площадь. Улицы были пустынны, лишь на перекрестках стояли милиционеры, и изредка попадались прохожие.
Людей на Красной площади было мало, до смены караула оставалось полчаса.
- Пойдем, обойдем вокруг кремля.
- А мы успеем к смене караула?
- Должны.
Они шли, останавливаясь около башен, читая на них надписи, Юрка рассказывал о других башнях, которые находятся в крымских крепостях у Черного моря. Потом болтал что-то не околесное. Иногда шептал ей на ушко что-то такое, чего нельзя было говорить вслух. Они останавливались, весело смеялись, и крепко обнявшись, целовались, нежно улыбаясь и прикрыв глаза. Оторвавшись от поцелуя, Юрка посмотрел девушке в глаза.
- Ты меня любишь?
Люба, соглашаясь, медленно моргнула глазами, и, улыбаясь, прошептала:
- Ты мне очень, очень нравишься. – Она понимала, что сказала ни совсем то, что чувствовала. Ее сердце стучало как никогда. Она хотела ему наговорить каких-то красивых слов, но от волнения у нее перехватило дыхание, и задрожали руки.
Юрка смотрел на девушку. Их взгляды выражали все чувства, нежности, страсти, умиления и благодарности.
- Ты очень, красивая, очень, очень. Говорить о любви он не умел. Любовь для него, это что-то святое и он не мог чернить ее словами, и разве можно выразить словами это чувство, чувство любви, которое он испытывал к ней каждой клеточкой своего естества. Он прекрасно понимал, что это мимолетно и даже не нужно, ведь они больше никогда не встретятся, и лучше об этом не говорить. А вдруг это сон, и переполненный радостью он проснется. Он прекрасно понимал, что влюблен, и ему так хотелось об этом говорить, но зачем расстраивать себя и эту прекрасную девушку. Лучше все слова оставить при себе.
Они шли медленно, опять останавливаясь, любуясь друг другом, улыбаясь и целуясь.
Когда ударили куранты, им оставалось до мавзолея метров 200. Они поспешили, но смены караула не увидели, навстречу им четко чеканя шаг, шли сменившиеся курсанты. Юрка и Люба остановились, глядя на проходящий караул, потом подошли к памятнику Минину и Пожарскому, потом к собору. Они оба любили рассматривать достопримечательности. Из их разговора было понятно, что у них много, много общего. Они одинаково стремились к познанию, много читали, любили посещать музеи, храмы, церкви, театры и кинотеатры, любили танцы, шумные компании, любили лес, горы, море, любили часами наблюдать за звездным небом. А сейчас они понимали без всяких слов, что влюблены друг в друга. Для этого не требовалось слов, это было видно по каждому их взгляду, по каждому движению. Они шли через Красную площадь.
- А куда теперь? – Спросила Люба.
- Я думаю на ВДНХ. Люба согласно кивнула головой.
Они опять спустились в метро, и с пересадками добрались до ВДНХ.
- Не мешало бы перекусить . – Предложил Юрка. Люба опять кивнула. Они отправились искать кафе, но так как такого не было, они остановились на кофе и пончиках продаваемых просто на обочинах аллей. Люба ела мало, зато Юрка не страдал отсутствием аппетита, он уплетал пончики за двоих, глядя на Любу, улыбаясь, он шутил.
- Кушай, кушай.
- Кушаю, кушаю.
Потом они пошли на выставку. Больше всего Юрке понравились фонтан дружбы, самолеты и ракеты. То, что находилось внутри зданий, ему не нравилось. Почти всю эту технику он видел в действии. Они бродили по выставке.
- Люба, ты извини, но мне надо письмо жене черкнуть, я обещал.
Любе было неприятно слышать, что у Юрки есть жена, она даже об этом забыла, а Юрка не желал обманывать мечту своего детства. Он вообще не желал, кого либо обманывать, а жена, это жена, как не крути, это семья и ты за нее в ответе, ты мужик, и, как говорят, взялся за гуж…
Они зашли на почту, купили конверт, и Юрка черкнув пару строк, запечатал письмо.
- Тебе неприятно? – Спросил он. Люба кивнула.
- Что поделаешь, жизнь есть жизнь, и она идет. Не сердись, - он обнял девушку.
- Я и не сержусь.
Она действительно не могла на него сердиться. Они еще немного походили по залам выставки, и направились к выходу.
- Да-а-а. Глубоко вздохнув, выдохнул Юрка. Люба печально посмотрела ему в лицо.
- Скоро мы расстанемся. Поехали со мной, – пошутил он.
Она улыбнулась.
- Тогда возьми меня с собой.
- Поехали, - согласилась она.
- В чемодан и вперед, - опять пошутил он.
Они прошли мимо фонтанов, посмотрели на самолеты, и вышли на площадь к станции метро.
- Теперь, пожалуй, пора, пока до Домодедово доберемся, глядишь и 4.
- В метро Юрка опять, что-то рассказывал, Люба слушала, улыбаясь, Юрка тоже улыбался, хотя им обоим было совсем не весело, но они старались не показывать, что у них творилось на душе.
Они приехали на Курский вокзал. Камера хранения была закрыта. Они присели на окно выдачи вещей, любуясь друг, другом, о чем то говорили. Подходили люди, занимали за ними очередь, но Юрка и Люба ни кого не замечали, они смотрели друг на друга, им не нужен, был ни кто. Они знали, что еще 2-3 часа, и они расстанутся навсегда. Зная об этом, они, где-то в душе в это не верили, им хотелось быть вместе, любить, и чтоб эти 2-3 часа превратились в вечность.
Камера хранения открылась, и им выдали Любины вещи, они были тяжелые и неудобные. Сумка была большая, неудобная, и перетягивала чемодан, нести Юрке было неудобно, он путался ногами, ударяясь то о сумку, то об чемодан. Переходы от электрички к электричке были длинные, и Люба, видя, что Юрке неудобно, предложила, сумку нести вдвоем. Так было удобней, но теперь Юрка видел как тяжело Любе. Они остановились, Юрка поднял тяжелую сумку и водрузил ее себе на плечо, а чемодан взял в руку. Сразу стало легче, а главное появилось равновесие.
- Умная мысля приходит апосля, - пошутил Юрка, Любо улыбалась. Пересаживаясь в метро с электрички на электричку, они доехали до станции Пелевецкой, где вышли из метро, чтоб пересесть на обычную электричку. Люба пошла искать стоянку поездов, Юрка стоял около вещей , и думал, глядя на, идущую Любу. Вот так она уйдет и вся любовь. Он смотрел, как она удалялась, потом повернулась, и шла к нему. Да в ней действительно все мило, все не просто красиво, а прекрасно до безумия. Это действительно капкан. Люба подошла к Юрке.