Исключительные случаи, конечно, могли быть, о которых он и сам рассказывал, но это большею частью относится к его борьбе с косностью казенной администрации.
Первые годы революции Шаляпин оставался в Советской России в распоряжении новой государственной власти.
Скопленный им в течение двадцати лет тяжелого «шаляпинского» труда довольно большой капитал, особняк в Москве и дом в Петербурге — все было национализировано. Страна переживала исторический момент, когда бумажные «царские» деньги утратили стоимость, но Шаляпин не унывал, уверенный, что «все обойдется».
— Мне сказали, что мои деньги нужны для народа, — говорил он мне как-то при свидании. — Ну, что ж! Если для народа, ничего не имею против!.. Правда, эти деньги я не «нажил», а заработал горбом, ведь у меня не было ни каменноугольных копей, ни золотых россыпей! Горбом заработал! Но, если для народа, не жалко отдать. Главное, не хотелось бы расстаться с государственным театром. Буду работать!
Он выступал по-прежнему в бывших императорских, а теперь государственных театрах.
Никаких собственнических, буржуазных или монархических сожалений я от него не слыхал.
Петербургскую квартиру оставили в его распоряжении. Я бывал там у него. В квартире было холодно, жена его жаловалась, что дров нет. На столе вместо прежнего хлебосольства — жидкий чай и черный хлеб на тарелке.
Не весел был скрытый в душе горький смех артиста.
Как-то ранней весной во время его гастролей зашел к нему в Москве в его прежний особняк. Был дождливый день. Национализированный дом был полон «жильцами», занявшими все комнаты по ордеру. Самого его я нашел наверху, на площадке лестницы мезонина. Площадка старого московского дома была застеклена и представляла что-то вроде сеней или антресолей. Вместо потолка — чердак. Топилась «буржуйка», а на кровати лежал Шаляпин в ночной рубашке.
По железной крыше стучал дождь.
Завидя меня, взбиравшегося к нему по крутой и узкой деревянной лестнице черного хода, он весело засмеялся и, протягивая мне руку, великолепно продекламировал стихи Беранже:
И все-таки великий артист расстался с родным театром, которым так дорожил, променяв его на скитания по вселенной.
1924
Иллюстрации
Скиталец
Скиталец и М. Горький
Л. Н. Толстой
А. П. Чехов
В. И. Ленин
М. Горький
Литературный кружок «Среда».
Скиталец и Леонид Андреев
Н. Н. Златовратский
В. Г. Короленко
С. Н. Сергеев-Ценский
Н. Г. Гарин-Михайловский
В. В. Маяковский
С. А. Найденов
Скиталец и Анатолий Дуров
Ф. И. Шаляпин