По малех же днех снидошася желанно два брата со всеми своими силами. И видевше и возрадовашася, яко же иногда Иосиф с Беньямином, изглядавше свое многое войско и возвеселишася сердцем. Бяше бо вооружени нарочитый воини и ратници. И приспев борзо на Дон и наехавше великого князя еще об сю сторону Дону, на месте нареченном Березуй. И ту совокупилися великие полкы. Князь же великий Дмитрей Иванович з братом своим со князем Володимером Ондреевичем возрадовашася велми велице их силе, яко неудобь видети таковому востанию, яко братия оставивша брата поругана, яко же иногда поругашеся волсви Ироду, приидоша сии в помощь нам. Князь же великий почти их великими дары, тако же в путь идоша. радуяся о святем дусе, земнаго же всего отвергшеся, чающе небеснаго живота, часа смертнаго. Рече же князь великий: «Братия моя милая, коея ради потребы приидоста семо. Но господь посла вас в путь свой, воистину естя ревнители праотца нашего Аврама, яко от племени воскорми Лота. Яко аще подобии естя доблестьвенному великому князю Ярославу, яко той отомсти обиду братии своей». Скоро же весть посла ко преовященному митрополиту Кипреяну и рече: «Яко Олгердовичи приидоша ко мне со многими силами, а брата своего Ягайла оставиша». Вскоре же весть прииде к митрополиту Кипреяну. Митрополит же востав и прослезися, слышев таковое чюдо, и нача молитву творити: «Господи, владыко человеколюбие, яко супротивний наши ветри на тихость предлагаются». Посла во вся зборы церковныя и во обители святыя повеле молитвы творити день и нощь ко вседержителю богу. Но вборзе посла во обитель ко преподобному старцу Сергею. Княгини же великая Овдотья, слышев то великое божие милосердие, многи милости сотвори убогим, сама же непрестанно ходи ко церкви день и нощь. Но на предлежащее возратимся.
Князю же великому бывше на месте Березуи, приспе же день сентября 5, на память святаго пророка Захарии, и еще приспе память сродника его святаго князя Глеба Владимеровича. И приехаша два от страж его, Петр Горьский да Карп Олексин, и приведоша язык нарочит, яже от велмож царевых. Той же язык поведает великому князю, яко царь уже на Кузмине гати, но не спешит того ради: ожидает Ягайла литовского и Олга рязанского, твоего же, царь, собрания не ведает. По преже писанному Ягайлову совету, на третий день имать быти на Дону. Князь же великий спроси его о силе его, он же рече: «Неисчетное множество исчести некому». Князь же великий нача думати з братом своим со князем Володимером Ондреевичем и с новонареченною братьею, со князи литовскими: «Зде ли нам ждати Мамая или итти за Дон». И рекоша ему Олгердовичи: «Аще ли, господине, хощеши крепкаго войска, то сего дни повели возитися за Дон, да не будет ни единаго мыслящего назад, да всяк бьется без лести. А велицей силе его не веруй, яко же не в силе бог, но в правде». Ярослав бо перевезеся реку Святополка победи, Александр реку перешед короля Свейского победи. И ты, бога нарек, тако же сотвори. Аще побьем поганых, то вси живи будем, аще ли нас побьют, то вси общею смертью умрем ото князя и до простых людей. Тем бо словесем крепится великое войско твоих витязей.
Князь же великий Дмитрей Иванович повеле успешно всему войску возитися за Дон, стражее же ускоряют, яко татарове ближают ужасно во ярости, возрадовашася радостию великою, зря своего желаннаго подвига, его же на Руси вожделеша за многи дни. Приидоша же на место то волци, по вся дни воюще непрестанно, гроза велика. Полком же храбрым сердце утвержается, уже вранове необычно слетошася, не умолкают, галицы своею речью говорят. Орли же мнози усть Дону налетеша, и ту клегчюще, ждуще дни грознаго и богом изволеннаго, в онь же день имуть стертися множеству трупу человечьчю и крови их пролитися. От таковыя страсти, аки морским водам, от великия грозы древа прекланяются, трава постилается. Мнози бо наполнишася духа храбра, уже земнаго не помышляюще ничто же, но видяще кождо пред очима. Уже бо поганин студом помрачаются, видяще погибель живота своего, поне же погибе память их с шюмом. Правовернии же человеци просвящаются, радующеся, чающе оного обетованиа и прекрасных венец от руки вседержителя, о них же поведа преподобный Сергей старец.
Вестницы же ускоряют яко царь ближает. Прибегоша же 7 стражей в 6 час дни, Семен Мелик со дружиною своею, а за ним гонишася много татар, мало его не угопиша, уже бо узреша полки русский, и возратишася ко царю, и поведаша ему, яко князи русския ополчишася при Дону, божиим промыслом, многое множество людей, но царю вчетверо того сказаша. Нечестивый же царь разумев и разжен диаволом на свою пагубу, крикнув и напрасно испусти глас свой и рече: «Се ли велика сила моя, аще сего не одолею, како возращуся восвояси» И повеле царь своим вооружатися. Семен же Мелик поведает великому князю, яко царь на Гусине броду, едина нощь промежи нами их, утре будут на Непрядву реку: «Тебе же подобает, великому князю, сего дни исполчитися, утре бо на нас ускорят татарове». Нача же князь великий з братом своим и с литовскими князи до 6-го часа полки уряжати. Некто же воевода приеде с литовскими князи, имянем Дмитрей Бобров, родом земли Волынския, нарочит бе воевода и полководец, и изряден во всем по ряду, сих велми по достоянию уставил полки, елико комуждо подобает, где стояти. Князь же великий поим брата своего князя Володимера и литовские князи и все князи и воеводы и выехаша на место высоко и видев образ спасов воображен во христьянских знаменних, аки некия светилницы солнечныя, луча испущающе и всюде светящеся, озаряюще все христолюбивое воинство. И стязи ревут наволоченыя, простирающеся, аки облаци, тихо трепещуще, хотят промолвити. А у богатырей горугови аки живи пашутся. Доспехи же русския, аки вода силная, во вся ветры колебашеся, и шеломы на главах их, аки утреняя заря во время солнца ведреного светящеся, еловци же шеломов их, аки поломя огняное пашетца. Мысленно бо видети и жалостно слышати таковое русских князей собрание и удалых витязей учрежение. И тако в себе равно единодушно друг за друга хотяще умрети и вси единогласно вопияху: «Боже святый, призри на ны, даруй нашему православному великому князю победу на поганых, яко и Констянтину, покори врази под нозе его, якоже Моисею на Амалика и кроткому Давыду на Голияда» И увидевше князи литовския и ркуще: «Ни есть достойно при нас и преже нас таковому востанию быти. Подобно суть македонскому войску, мужеством же подобии гедеоновым снузницы, господь бог своею силою вооружил их».