Леший
Э-ва!
И вся беда? Какая ж ты скупая!
Они лачужку здесь хотят поставить,
И я – не против. Пусть лишь не берут
Сырого дерева.
Русалка
Лачужку ставят?!
Здесь будут люди?! Ох, уж эти люди
Под крышей из соломы! Не терплю их!
Соломенный мне ненавистен дух.
И я топлю их, чтоб водою свежей
Смыть этот дух. И всех защекочу -
Пусть лишь придут!
Леший
Постой-ка, не спеши!
Сам дядя Лев в лачужке жить намерен,
А он – наш друг. И только в шутку нас
Осиною да тирличом пугает.
Люблю его. И если бы не он,
Давно б столетнего не стало дуба,
Того, что видел столько наших сборищ,
Того, что знает столько тайн лесных.
Его уж немцы мерили. Стояли
Втроем, друг друга за руки схвативши,
И руки их на нем едва сошлись.
За дуб сулили золота немало,
Но дядя Лев своей поклялся жизнью,
Что дуб рубить вовеки не позволит.
Тогда и я поклялся бородою,
Что дядю Льва и всю его родню
В моем лесу никто вовек не тронет.
Русалка
А мой отец их все равно утопит!
Леший
Пускай-ка тронет,- мигом завалю
Все озеро листвою прошлогодней!
Русалка
Ой, горюшко, как страшно! Ха-ха-ха!
(Исчезает в озере.)
Леший, ворча, закуривает трубку, усевшись на упавшем дереве. Из тростников слышится голос свирели – мягкий и переливчатый. И когда он делается слышнее, лес оживает: сначала на вербе и на ольхе появляются сережки, потом на березе распускаются листья. На озере раскрылись белые лилии и зазолотились цветы кувшинок. На шиновнике появились нежные бутоны. Из дупла старой, расщепленной, полузасохшей вербы выходит Мавка в ярко-зеленой одежде. Черные с зеленым отливом косы распущены. Она разминается и проводит ладонью по глазам.
Мавка
Ой, как спала я долго!
Леший
Долго, дочка!
Уж сон-трава повсюду отцветает,
Вот-вот кукушка маслице сколотит
И, в красные сапожки нарядившись,
Начнет считать – кому и сколько жить.
Из дальних стран уже явились гости:
Вон желтыми пушинками плывут
На чистом плесе дикие утята.
Мавка
Кто разбудил меня?
Леший
Да кто ж,- весна.
Мавка
Весна не пела так еще ни разу,
Как в этот день. Иль это мне приснилось?
Лукаш вновь играет.
Нет… стой… Вот! слышишь?…
То весна поет?
Лукаш играет, только еще ближе.
Леший
Нет, то играет хлопец на свирели.
Мавка
Какой? Ужели Тот, кто рвет плотины?
Такого от него я не слыхала.
Леший
Нет, человек. Племянник дяди Льва,
По имени Лукаш.
Мавка
Не знаю что-то.
Леший
Он здесь впервые. Прибыл издалёка.
Пришел он к нам из тех боров сосновых,
Где наша бабка любит зимовать.
Осиротел он с матерью-вдовою,
И дядя Лев к себе их взял обоих…
Мавка
Хотела бы взглянуть я на него.
Леший
А для чего?
Мавка
Наверно, он красивый!
Леший
Встречаться с хлопцами людской породы
Лесным дивчатам – ох, не безопасно…
Мавка
Каким же, дедушка, ты стал суровым!
Ужель меня держать ты будешь так же,
Как Водяной Русалку?
Леший
Нет, родная!
Я не держу тебя. То Водяной
Привык в трясине топкой все живое
Засасывать безжалостно. А я -
Люблю я волю. Забавляйся с ветром,
И с Перелесником играй, как знаешь,
Всю силу леса, и воды, и гор,
И воздуха приворожи к себе,
Но не ступай ты на людские тропы:
По ним не воля ходит, а тоска
Свой груз проносит. Обходи их, дочка:
Раз только ступишь – и пропала воля!
Мавка
(смеется)
Ну, как же так, чтоб воля – и пропала?
Ведь так и ветер может вдруг пропасть!
Леший хочет что-то ответить, но выходит Лукаш со свирелью. Леший и Мавка прячутся. Лукаш хочет надрезать ножом березу, чтобы нацедить соку. Мавка бросается к нему и хватает его за руку.
Мавка
Не тронь! Не тронь!
Не режь! Не убивай!
Лукаш
Да что ты, девушка?
Я не разбойник.
Я лишь хотел березового соку
Попробовать.
Мавка
Но это кровь ее!
Не пей же кровь моей родной сестрицы!
Лукаш
Березу ты сестрицей называешь?
Кто ж ты сама?
Мавка
А я лесная Мавка.
Лукаш
(не столько удивленно, сколько внимательно смотрит на нее)
А, вот ты кто! От пожилых людей
Про мавок я слыхал, но сам ни разу
Не видел их.
Мавка
А видеть бы хотел?
Лукаш
Хотел бы, да… Что ж, ты совсем такая,
Как девушка… Нет, лучше,- словно панна:
И руки белы, и стройна ты станом,
И как-то не по-нашему одета…
Вот только – не зеленые глаза.
(Присматривается.)
Да нет, теперь – зеленые… А были,
Как небо, синие… Вот потемнели,
Как эта тучка… черными вдруг стали…
Нет, карими… Диковинная ты!
Мавка
(улыбаясь)
А нравлюсь я тебе?
Лукаш
(застенчиво)
Я разве знаю?
Мавка
(смеясь)
Кому же знать?
Лукаш
(окончательно смущенный)
Ой, спрашивать такое!