Читать онлайн "Повести рассказы. Стихотворения. Поэмы. Драмы" - Коцюбинский Михаил Михайлович - RuLit

И все-таки к тебе лишь мысль стремится, Край горемычный, сторона родная! Тебя лишь вспоминая, От скорби сердце ноет и томится. Мои глаза видали лишь насилье И горе, но такого не видали, Они б над ним рыдали, Да стыдно слез, что льются от бессилья. Моя земля их много проливала - В них вся страна могла бы захлебнуться. Довольно! Пусть не льются,- Что слезы там, где даже крови мало?!

…Уж те глаза, что издавна привыкли Взор потуплять и тихо слезы лить, Сверкают молниями, искры мечут,- Ужель их дикий блеск вас не пугает? И та рука, не знавшая оружья, Что так была доверчиво открыта, Искала только дружеской руки, Теперь в кулак сжимается от злости,- Ужель вам эти не страшны угрозы? Уста, что сладко пели, что так нежно Слова твердили кротких, тихих жалоб, Теперь шипят от ярости, и голос Охрипший их похож на свист гадюки. Что, если жалом станет их язык?…

Как позабыть в далекой стороне Дом неродной, что ближе был родного, Где часто приходилось слышать мне Всей правды обжигающее слово. Суровые вопросы там впервые Передо мной вставали без прикрас; Там говорили мне борцы передовые: «Довольно нам, надеемся на вас, Приходит ваш черед – безвестной молодежи… Да только кто вы, где? Скорей ответьте нам! Ужели голоса, что так на плач похожи, Принадлежат не слабым детям – вам? Вы, может быть, на вызовы событий На все хотите дать один ответ,- Стонать, и плакать, и мечтать хотите. А сил у вас для твердых действий нет? Быть может, так?…» Упреки принимая, Как у позорного столба, тогда Стояла я, безмолвная, немая, Не зная, что ответить от стыда… Зачем молчите вы? Довольны ли собою, И горькие слова не будят вас, не жгут? Или раздавлены унылою судьбою? Или пути иные вас влекут? Утешьте стариков. Пускай укажет дело, Что можем мы идти их боевым путем. А если нет, тогда не бойтесь прямо, смело Сказать седым бойцам: «Не ждите, не придем».

Кто знает, милый друг, как скоро доведется К беседам нашим возвратиться нам, Пока от них еще так сердце бьется, Я мысли грустные спешу доверить вам. Припомнить прошлое – так иногда бывает - Вы пожелаете когда-нибудь. Ваш взгляд рассеянный мои стихи узнает, И прихоть вам придет в них заглянуть. Вы лето вспомните, и сад, и звезд паденье, Высокое крыльцо, ночной наш разговор, И наше пение, а в заключенье Отрывистый, горячий, пылкий спор. Признаться, не боюсь, что вспомнить вам случится Жестокой ненависти ярый пыл. Что ж! – ненавидеть только тот боится, Кто никогда глубоко не любил! Когда вы вспомните, какие муки Борцам за правду принесли враги,- Ведь разве не сожмутся наши руки От жажды мщенья в кулаки? Нет, одного боюсь,- смирится, к сожаленью, Душа невольничья, и мстить не станет раб. Когда б не угасала воля к виденью, Тогда счастливей жизнь у нас была б! Голубки кротость, взор лучистый, ясный, Патриция покой к лицу ли крепостным? Бар вразумить не сможет раб несчастный Словами – красноречием своим. Так, мы – рабы, рабов печальней нету! Феллахи, парии куда счастливей нас,- В них разум не развит, их мысль не рвется к свету, А в нас огонь титана не погас. Мы – паралитики с горящими глазами, Наш дух могуч, но плотью мы слабы, Хоть крылья гордые за нашими плечами, Но мы к земле прижаты, как рабы. Мы собственного не имеем дома, У нас открыто все тюремным сторожам: И нам, оборванным и жалким, незнакома Святая заповедь: «Мой дом – мой храм!» У нас наука – клад, но он зарыт глубоко, Дар – крепостной актер в театре у господ, Смеется, шутит раб, душой скорбя жестоко, Чтоб барский гнев смягчить, поклоны бьет. Религия у нас известна темной славой: Невежество и гнет жрецов Египта в ней. Устав тюремный – вот с чем схоже наше право, Связь родственная – нитки не прочней. Народ наш как дитя, слепое от рожденья, И солнца никогда он не видал, Он для врага в огонь готов без рассужденья, Своих вождей он палачам отдал. Отвага наша – меч, он залит кровью, Давно заржавевший, бряцает в ножнах он. Так кем же увлекаемым любовью Он может быть достойно обнажен? Мы носим имена невольников продажных, Не знающих стыда,- пускай и так! - Но как же называть воителей отважных, Которых собирал в свои войска Спартак?… Позорно мучиться и гибнуть молчаливо, Когда в руках у нас, хоть ржавый, все же меч, Нет, лучше уж врагу отпор дать горделиво, Да так, чтоб голова слетела с плеч!

О, горе тем, что родились в темнице! Что мир увидели в тюремное окно. Тюрьма – кольцо проклятой чаровницы, Не разомкнется никогда оно! О, горе тем глазам, привыкшим видеть сроду Поросший плесенью, сырой тюремный вал! Весь мир им сер, как небо в непогоду, Весь мир для них, как двор тюремный, мал. О, горе узникам, приученным в неволе Носить тяжелый ржавый груз оков,- На волю вырвутся, но грубые мозоли Напомнят каждому, кто он таков. О, горе тем, с душой прямой и честной! Когда еще им вера дорога, Пускай попросят милости небесной: «Пошли нам, боже, честного врага!» О, горе нам! Пусть совести и чести Лишимся мы, зато падет стена, Хотя бы под обломками без вести Пропали мы и наши имена!