Т и ш к а. Может, дедку нашего убило!
А г л а я (укоризненно, Ченцовой). Зачем позволяешь? Уж у меня на что свекор строгий, а я ему никогда зла не желаю. (Заметив старика, пробирающегося вдоль могил и читающего надписи на плитах.) Это не мой старик? Я ведь близко вижу.
Т и ш к а. Это Козлухин. У вашего борода длиннее.
А г л а я. Козлухин, ты что потерял?
Козлухин выпрямился, облокотясь на лопату.
К о з л у х и н. Потерял, молодушка, одну дорогую могилу. Дружок где-то здесь похоронен, а где — найти не могу. Такие приятели были, тридцать лет простояли рядом. Шум, гром в цеху, ничего не слыхать, а я тихонько ему: «Афоня!» — «Эге, говорит, Андрюша?» Ну словно я ему на ухо шепнул, а? Вот какие были дружки. (Оглядывается.) Ах ты, саван, да где же его могила?
Свист снаряда. Все ждут, на этот раз не пригибаясь. Разрыв громче, чем предыдущий.
Т и ш к а. Этот поближе. А следующий прямо к нам.
Ч е н ц о в а. Ты будешь еще у меня каркать?!
Пронзительный свист снаряда.
А г л а я (кричит). Ложись!
Обе женщины и Тишка бросаются наземь. Козлухин с любопытством оглядывается.
Т и ш к а (дергает его за пиджак). Козлухин, ложись, сейчас разорвет!
Козлухин озирается кругом. Головы, уткнувшиеся в землю, начинают опасливо шевелиться.
А г л а я (с облегчением). Не разорвался.
Все трое поднимаются.
Т и ш к а. Значит, паршивый снаряд попал. Кабы хороший…
Ч е н ц о в а (с сердцем). Ух, проклятущий!
А г л а я. А ты, Козлухин, зачем судьбу испытываешь?
К о з л у х и н (задумчиво). Я, молодушка, снарядов не боюсь. Против снаряда и против пули я еще с той германской войны заговоренный. А вот что есть мина? (Вопросительно оглядывает всех.)
Т и ш к а (бойко). Мина, Козлухин, это такая, вроде…
Появился В е р е с о в. Запыхавшийся, озабоченный, в руках рулетка. П о ж и л а я ж е н щ и н а тащит за ним угломерный инструмент и рейки.
В е р е с о в. Девушки, девушки, по окопам! И ты, Васильевна. Пока сюда жарят, укройтесь, для того и рыли. (Тишке.) А ты, малец, пойдешь со мной, бери у Васильевны инструмент и рейки.
А г л а я (кокетливо). Товарищ Вересов, окопчик у нас не посмотрите?
В е р е с о в (проходя вдоль изломов окопа). Ширина… (Мерит складным метром.) Высота насыпи… (Прыгает в траншею.) Глубина.. Ширина по дну… Так, правильно. А канавку углубить надо сантиметров на пять, дело к осени. (Вылезает наверх, Ченцовой.) Вы мне что-то…
Ч е н ц о в а. Ничего, проехало.
А г л а я. Зина, товарищ Вересов нами доволен, одобрение выражает.
Ч е н ц о в а. На кой оно шут! (Ударила лопатой о землю.) Удобрения и без него хватает.
В е р е с о в (нагнулся, читает могильную надпись. Грустно взглядывает на женщин). Да-а, вот она какая штука. (Немного постоял, тряхнул головой и быстро уходит.)
Тишка тащит за ним инструмент и вехи.
А г л а я (Ченцовой). Зачем ты с ним так? Он-то в чем виноват? Мало он сам перенес от жены, да от твоего Сергея…
Ч е н ц о в а. Ну и пусть! Терпеть не могу таких чипчилигентов!
А г л а я (мечтательно смотря ему вслед). Нет, он ничего… Довольно симпатичный инженер. Ишь старается, и шляпа на затылок! (Ухарски, передернула плечом.) По мне и худой мужичишка от дождя покрышка!
Ч е н ц о в а. Некому тебя, Глашка, бить… (Плюет на ладони и лезет в траншею.)
Аглая, качая головой и загадочно улыбаясь, следует за ней.
К о з л у х и н (приблизясь к могиле, подле которой стоял Вересов). Ну-ка, чего тут написано? (Нагибается над плитой и читает.) «Афанасий Егорович и Василиса Петровна Вересовы… скончались в тысяча девятьсот двадцатом году… от тифа». Да ведь это… (Кричит.) Нашел! Молодушки, нашел своего дружка! Афоня! Вот ты где, Афоня! (Снимает кепку.) Посидеть с тобой? (Садится, тихонько.) Афо-ня! (Прислушивается, склонив ухо.) Не чуешь? Жалко. Повоевали бы вместе.
Звуки боя приблизились. Отчетливо слышится пулемет. Появляется М и к и ш е в с группой вооруженных д р у ж и н н и к о в, среди которых П а ш к а, В и к т о р и я, д е в у ш к и с грузовика.