Р е б р о в (оглянулся на спящих артиллеристов). Вот кого нынче из пушки не разбудишь. Больше суток ее чиним, хоть бы на троих один глаз открыли.
К артиллеристам подошла Ченцова, сумрачно вглядывается в их лица.
Опять на чужих сынов глядит. Кремень-баба, а скучает. Старший сын в батальоне, другой связным у Микишева. (Кричит Ченцову.) Твой внук, дедушка!
Ченцов кивает головой, улыбается.
Так и шпарит на велосипеде вдоль фронта, по улице Урицкого. Фронт-то нынче — не успел оглянуться, как уже на том свете.
Ченцова возвращается на место.
Ты бы поостерегла своего, воевать еще долго будем.
Е г о р ы ч (в волнении). Долго! Так это в одном поселке сколько народу выбьют! Господи, разве такого ждали? Здесь мы, а за прудом немцы! Каждого видят, в каждого целятся… поди всех в книжечку переметили…
По цеху идут В е р е с о в ы.
Егор Афанасьевич, вы большой человек на заводе… скажите, до каких это пор?
В е р е с о в. Ты о чем, Егорыч?
Р е б р о в. Он, Егор Афанасьевич, ждет-волнуется, когда немцев от завода отгоним. Ну, не ясна человеку высшая стратегия.
В е р е с о в (грустно). Чепуху говоришь, Ребров. (Открыл дверь в конторку, пропускает вперед Вересову.)
Р е б р о в (на мгновение опешил). Егор Афанасьевич, так это как же? Значит, я по-научному так понимаю современную боевую задачу: отогнать немца с винтовочного выстрела на пушечный? В сентябре остановили, сейчас отгонять время. (Вдохновенно показывая своим товарищам на пушку.) Замечаете подготовку? Но — ш-ш, молчок! (Прикладывает к губам большую отвертку.)
Е г о р ы ч (слегка успокоившись). Дай-то господи! Дай-ка, Ребров, отвертку.
Вересовы за перегородкой. На ее лице копоть, которую она размазывает какой-то грязной ветошью. Он по-прежнему неприметный и озабоченный, только вместо шляпы — вытертая каракулевая шапка, хотя еще далеко до зимы.
В е р е с о в (берет со стола листок бумаги). Саша, я набросал тут примерный вид нашего нового заказа.
В е р е с о в а (безразлично). Какого нового?
В е р е с о в. Ну как же, помнишь, вчера испытывали индивидуальный щиток. Бронебойная пуля с двадцати шагов не пробивает. Боец двигает его перед собой и ползет. (Передает ей чертеж.) Ты подумай, на складе оказался порядочный запас этой стали. Перед самой войной сняли броню с одного из видов вооружения. А я проглядел при эвакуации…
В е р е с о в а. Замечательно. (Складывает листок вдвое и прячет его в планшетку.) Еще одна фанаберия.
В е р е с о в. Фанаберия?
В е р е с о в а. Скажи, для чего все эти игрушки?
В е р е с о в. Как для чего? Для войны.
В е р е с о в а. Брось обманывать себя, Егор. Отлично знаешь, что настоящая война идет под Москвой, под Ленинградом, на Украине… (Взяла с полки мину, вертит ее в руках.) Город — герой, завод — фронт! Это очень заманчиво и красиво звучит. А на деле…
В е р е с о в. Хорошо! Что же ты предлагаешь? Сдать завод немцам?
В е р е с о в а. Перестань говорить глупости! Не сдать, а не надо было позволять им перерезать железную дорогу.
Вересов пожимает плечами.
Вот-вот, делаем хорошую мину при плохой игре… (Небрежно сует мину на полку.)
В е р е с о в. Осторожно!
В е р е с о в а. Не переоценивай свою продукцию, она пока без запальника.
В е р е с о в (мягко). Саша, у тебя на лбу копоть. Ты оставь эту ветошь. (Достает платок.) Кажется, чистый, хотя не ручаюсь. Живу-то по-холостяцки.
В е р е с о в а. Запоздалый упрек?
В е р е с о в. Ну что ты, Саша!
В е р е с о в а (взяла у него платок, вынула из планшетки зеркальце, тщательно вытирает лицо; задушевно). Посмотреть бы минутку на наших, как они там, в Сибири…
В е р е с о в (слишком охотно). Ну, я не сомневаюсь, что Сергей справится с трудностями. А тебя и Витю мы отправим при первом возможном случае.
Пауза.
В е р е с о в а. Прости, я ведь тоже не хотела лишний раз об этом… Надеюсь, ты не считаешь, что я злюсь из-за разлуки с Сережей. Впрочем… (Взглянула за перегородку, где Ченцов размеренно режет жесть.)
В е р е с о в. Понимаю.