— Проходите, я не знал, что вы можете ждать.
Артем запустил химичку в комнату, а сам, убежав на кухню, выглянул в окно, но никого не увидел. Геныч с ребятами, видимо, проводив химичку до подъезда, исчезли. Почему же они не могли его предупредить, если шли за классной от самой школы? Быть может, они не знали, не догадывались, кому Ангелина Захаровна нанесет свой визит?
Спрыгнув с подоконника, Артем вдруг подумал, что Рыжий, оставшись наедине с учительницей, может наговорить про него что-нибудь лишнее, вспомнить про картинку, например, пулей ворвался в комнату, но обнаружил отчима любезно беседующим с гостьей о чем-то постороннем. Учительница, усевшись в кресле так, чтобы были видны ее красивые ноги в модных сапогах, отказывалась, но не слишком настойчиво, от коньяка, который Рыжий разливал по рюмкам.
— Вы, кажется, в цирке выступаете, акробатом? — спрашивала Ангелина Захаровна и, немного смущаясь, рассматривала Рыжего, его широкую в кости фигуру, должно быть, пытаясь представить себе, как вращается в воздухе его массивный торс и рыжая борода.
— Да нет, вроде не удостоился, — отвечал Рыжий, отчего-то побледнев.
— Вот как? — удивилась химичка, с недоумением взглянув на Артема. — А мне девочки наши все уши прожужжали, что у Артема отец — артист цирка, якобы он сам им об этом рассказывал.
Артем, опустив голову, замер у дверей, пытаясь понять, откуда про отца могли узнать девчонки, кто из его друзей мог об этом разболтать? Помаза? Фралик?
— Что же ты молчишь? — язвительно спросил Рыжий.
— А что говорить?
— Кому ты про цирк-то там заливал?
— Но это же правда! — запальчиво выкрикнул Артем.
— Ничего не понимаю, — классная улыбнулась, пытаясь снять возникшее в беседе напряжение.
— Дело в том, Ангелина, — Рыжий, не скрывая досады, запнулся, — забыл, как вас величать.
— Ангелина Захаровна, — вежливо помогла ему учительница.
— Так вот, Ангелина Захаровна, я хоть и не артист, к сожалению, но все же причастен, так сказать…
— К цирку, что ли?
— Да нет, к Артему. Я его отчим, можно считать.
— Значит, вы его приемный отец, — воскликнула учительница. — Вы уж меня простите, я в школе человек новый, а у Артема в журнале вместо отца — прочерк, вот я и решила… Надеюсь, мы с вами будем дружить?
Химичка улыбнулась приветливо, казалось, вовсе не огорчившись, что Рыжий, как выяснилось, совсем не циркач. Или просто скрывала это, как умеют делать взрослые?
22
— Зачем учительница-то приходила? — спросила мать, выбрав момент, когда Рыжий вышел во двор к машине.
— Не знаю.
— А кто знает-то?
— Она на меня не жаловалась.
— А почему она Арнольда за циркача приняла?
— Наверное, билеты в цирк хотела. Ей кто-то сказал, что отец у меня артист, — Артем почесал пальцем нос и отвернулся, чтобы не смотреть матери в глаза.
— Я смотрю, мужик мой сам не свой. Болтать языком ты горазд.
— Учительница же не обиделась, — пытаясь оправдаться, вставил Артем, — они с Арнольдом смеялись даже.
— Слышала я из ванной, как наш батя перед ней мелким бесом рассыпался, в щёлку посмотрела — училка-то ваша молодая больно, вся в коже. И где только люди деньги берут? Не могли меня подождать, что ли? Долго ли мне голову-то помыть?
— Может, классная еще придет, — предположил Артем.
— Зачем? — насторожилась мать.
— Она сказала: раз познакомились — будем дружить, неважно, что Арнольд не артист.
— Как это дружить?
— Не знаю.
— А о чем они здесь толковали? О тебе, что ли?
— Нет, он ей про подводную охоту рассказывал. Говорит, еще Аристотель с аквалангом плавал.
— Бред какой-то, — мать задумалась на мгновение. — Разве тогда акваланги-то были? Где он вычитал-то такое, бородатый черт?
Артем помолчал, не совсем понимая, что огорчило маму — прежде ее умиляли цитаты, вылетавшие из уст Арнольда, — потом осторожно показал на газету, лежавшую на столе:
— Вот здесь «Мозаика» — все про акваланг.
Мать с опаской развернула «Советский спорт» и, пробежав глазами страницу, сказала:
— Читаешь книгу — видишь фигу. Тут написано, не сам Аристотель-то плавал — он, наверное, старенький уже был, раз философ, — а ныряльщиков использовал, чтобы они ему образцы со дна таскали для книги о богатствах моря. А ты акваланг какой-то выдумал.
— Арнольд так сказал. Он еще говорил классной, что охотиться с ружьем научить может.
— Ну и мужики пошли — не приведи господь, какие охотники: своего не отдадут и чужого не упустят, — лицо матери омрачилось. — Что за моду новую классная-то твоя взяла? Раньше Вера Дмитриевна мне, было, записочку всегда присылала, долго ли тут до школы дойти? В институте их теперь, что ли, учат по домам без причины-то шастать, будто иначе с родителями познакомиться нельзя? Если родительское собрание будет, скажешь мне. Нечего Арнольду пока в школе делать, не родитель еще.