Вершина горы вздрогнула, и почти с самого верха сорвался огромный валун. По воле судеб его путь пролег по направлению к замершей троице.
Орк быстро развернулся и протянул руку к эльфийке:
— Траргок уходить и забирать Джулайли. Она стирать мои вещи… А-а-аргн!!!
Эльф выстрелил вверх ногами и попал орку по мужской гордости, скрывающейся за меховой юбкой. Словно выпрямилась сжатая пружина в руках неумелого часовщика. Зеленокожего подбросило в воздух, так велика оказалась сила удара. После головоломного кульбита орк рухнул в пыль с грацией мешка, наполненного дерьмом.
— Никогда Джулайли не будет тебе стирать!!! Да и по женской части тебя уже не заинтересует!!! Прощай, ублюдок! — эльф вскочил на ноги и ударил орка всей мощью своего презрения, то есть взял… и повернулся к нему спиной.
Упавший орк рычал что-то нечленораздельное, кривился и зажимал пах. Ногами он сучил по земле, поднимал клубы пыли, но не мог подняться. Осока колола глаза и орку приходилось щуриться.
Теперь уже пришла очередь светловолосого протягивать руку к подруге:
— Бежим, Джулайли, пока тот огромный валун не стер нас в порошок!
Та бодро вскочила и пронеслась легконогой ланью мимо стоящего эльфа, мимо лежащего и старательно пыхтящего орка.
— Конечно же бежим, Мирралат! Нас ждет наш дивный лес и чистые озера! Нас ждут друзья, поляны и озера! Нет, про озера я уже говорила! — она ещё продолжала кричать, уносясь все дальше и дальше от места схватки. — Тру-ля-ля, трям-ромашка…
Эльф озадаченно посмотрел ей вслед. Преследовать не имеет смысла — уж очень велика скорость у самой быстрой девушки Призрачных лесов. Поэтому Мирралат горестно вздохнул и сделал то, за что эльфийка вряд ли бы его похвалила — схватил орка подмышки и потащил прочь с пути валуна. В последнюю секунду все-таки выдернул Траргока из-под жуткой смерти.
Здоровенный валун умчался вдаль, оставляя за собой прочерченную неглубокую канаву. Вскоре камень докатился до верескового поля и остановился в ложбине, будто раздумывая — и какого демона он сорвался с привычного места?
— Слышь, Траргок, а ты не сильно её ударил? — поинтересовался эльф, пока орк пытался отряхнуться.
— Нет, не сильно, как договаривались! Через час придет в себя. А ты бы мог и потише лупануть… Гхарр! Как мне теперь в глаза смотреть Мокорре, если ей ночью вдруг приспичит мужниных ласк? Минимум месяц теперь придется гугул в холодной воде отмачивать, — проворчал орк. — Одолел, Мирралат, ты со своими геройскими придумками! С чего ты взял, что эльфиек нужно именно так охмурять? «Напади, а я защищу, и она в благодарность…» Вот не буду больше тебе подыгрывать и всё! Лови их и вырубай сам.
— Да ладно тебе, Траргок, не ворчи! Возьму тебя в месячную вылазку, так что найдем оправдание для Мокорры. Сам у нее про тебя спрошу. Не благодари — друзья для того и нужны, чтобы выручать друг друга, — белозубо улыбнулся эльф.
Орк мрачно посмотрел на него. С таким другом и врагов не надо. Сколько раз Траргок вытаскивал эльфийские острые уши из пикантных ситуаций, когда тому собирались отрубить часть тела, и не всегда этой частью была голова? Орк попытался сосчитать, но пальцев на руках и ногах не хватило.
Взять хотя бы тот случай, когда он вытащил эльфа из публичного дома, где его собирались использовать вместо…
Мирралат продолжил улыбаться:
— Считаешь, сколько раз спасал меня изо всяких передряг?
— С чего ты взял?
— А у тебя всегда при этом такая глупая рожа. Готов свой лук прозакладывать, что ты сейчас тот случай из публичного дома вспоминаешь.
— Что, тоже на роже написано? — нахмурился орк. — Надо было тебя там оставить, сейчас бы не зубоскалил.
— Нет, не на роже — ты рукой всегда делаешь знак страсти, который был нарисован над дверьми того проклятого места.
Орк недоуменно взглянул на свой кулак — из него оттопыривался средний палец, а безымянный и указательный согнуты в нижних фалангах. Чтобы выйти из этого дурацкого положения, орк начал ковыряться средним пальцем в ухе. Как будто так и задумывалось.
— Ладно, сделаем вид, что ничего этого не было. У меня есть новая задумка.
— Нет, хватит с меня твоих задумок. Я домой хочу. Я к жене хочу! — прорычал орк.
— Да ты только послушай. Путешествующий менестрель Василёк спел недавно балладу в корчме «Три петуха». И в этой балладе говорилось о прекрасной Эслиолине, которая томится в плену дракона. А у дракона много чеканных монет…
— Дракона? Сразу нет! Я боюсь ящериц! — заявил орк. — У меня даже мурашки от них по коже бегают.